ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Вот и нет у нас ни автобусов, ни культурной программы. И сколько бы ни говорил шеф об авторском праве — в контракте это не записано. Все дело рук Коли Губ.
4 мая 1989 г. Четверг. Утро
Любимов, в антракте:
— В общем, молодцы, подтянулись. Каждый спектакль нужно так играть, а не только за границей. Накладки со светом я должен завтра устранить и спектакль дотянуть. Гастроли не организованы, рекламы нет... Идет пасхальная неделя. Многие еще не вернулись в город. Поэтому мало народу.
Он плясал с нами на улице, подпевал. Видит Бог, я люблю его, что делать?! И как жалко, что я ему доставил такое огорчение на 25-летие. Прости меня, дорогой Ю. П. Прости меня, Господи! Избавь меня от злополучной страсти!
12 января в Красноярске я записал: «Так и хочется услышать от Любимова: ну что ж, Валерий, время пошло тебе на пользу». И я эту фразу, подобную и еще лестнее, услышал от него; он мной гордился, а я оскорбил его и своим отсутствием, и анкетой, которая выплюнулась из-за постоянной внутренней полемики с моими коллегами. И, если не лукавить, от некоторых жестоких определений в адрес Эфроса и периода его руководства театром. Это несправедливо вопиюще. Потом расправа над старым директором — к чему?!
Но тут не лезь, в этих делах Любимов человек жесткий, неумолимый. Характер унять и подчинить его обстоятельствам он не может, не хочет, не будет — даже сделает все наоборот.
Любимов требует, чтоб советник по культуре немедленно связался с Критасом и чтоб Критас нашел срочную возможность встретиться с господином Любимовым. Или с представителем фирмы. Похоже, нас все послали и глядят со стороны, чем все это кончится. Министр не знал, какой репертуар мы привезли. А ей плевать, у них другие порядки. За все платит Критас, он и заказывает музыку. А наши-то вид делают, что не понимают.
Тамара говорит: «Твоя лучшая роль — Мизантроп». Читая про Т., я вспомнил... у меня защемило сердце, я ахнул от реальности — неужели я больше никогда не сыграю сцену с Селименой-Яковлевой? Какое блаженство, какое счастье я испытывал в удачные дни! И этого уже не будет! Не будет никогда! И этой нежности уж более не суждено вновь произрасти во мне? Неужели я никогда более не выскочу на авансцену и кому-то конкретно не скажу: «Я знаю, что любовь не терпит принужденья, непредсказуемо ее возникновенье. Насильно, как ни тщись, увы, не будешь мил...» Ох, какая жалость! И не увижу глаз моей удивительной партнерши?!
За «улицу» Любимов похлопал меня по спине и сказал «спасибо». Мы наладим взаимоотношения работой. Тренирую стук на «10 днях» и под него текстуру укладываю. Сейчас придет Никита со стимулятором — лекарь поневоле.
Господи! Как мне хочется сыграть «Мизантропа» с Олей Яковлевой! Господи, сделай что-нибудь!!
Не потому, что спектакль старый, не хочет возить «10 дней» Любимов. А потому, что он был за красных, а теперь за белых. «Били буржуев на разных фронтах!» — пою я, а он мне в ухо: «Зря били!»
6 мая 1989 г. Суббота, после завтрака
Губенко:
— Заканчиваю гастроли и ухожу из театра в свое любимое кино.
Любимов:
— «Театральный роман» будет не о каком-то МХАТе, а о нас с вами.
Он часто говорит о «ТР». Ему хочется поскорее отделаться от «МТ».
7 мая 1989 г. Воскресенье
С галерки вчера крикнули министру: «Что же вы принимаете такой театр в курятнике?» Милена не ответила, сказала: «Давайте лучше поприветствуем гениального Любимова». И тут же в антракте состоялся маленький митинг. Венька все это опишет в «Московских новостях». Он день и ночь строчит отчеты. Губенко, по-моему, и взял его как собственного корреспондента.
Богина от Кузи передала: Филатов в окружении Горбачева едет в Индию. Это значит — я должен покрыться чешуей от зависти и кусать себе локти — как мой сокроватник высоко взобрался. Теперь и думать нечего его достать. Так я, по их мнению, должен переживать. И я переживаю — в Индии хочется побывать.
Опять Любимов про Критаса и Штреллера:
— А как Штреллер нас вперед ногами вынес со спектаклями Эфроса?
И тут я все-таки впилил:
— Он не один десяток вперед ногами вынес. Он такое молол...
— При чем тут «молол», он — великий мастер.
— Я говорю не о его делах, я говорю о его словах.
— Да разве можно артиста судить по словам! Артиста можно судить только по его делу, по тому результату, что мы видим на сцене. Мало ли что артисты говорят!
Собственно, ради этого откровения я и намекнул на то, что Штреллер много молол, и не исключено, что и про вас, уважаемый мэтр. Я думаю, Любимов понял, что молоть надо осторожно.
8 мая 1989 г. Понедельник
Я не знаю, что за тип Любимов, но это великий человек, это великий характер. Нет, он так просто не отдаст свой театр, свое прошлое, настоящее. Он как проклятый, прикованный Прометей, по 7 часов не вставая из-за пульта, репетировал, и действительно репетировал, внося новые и новые коррекции.
Это уму непостижимо! Сколько сил, терпения, а значит, любви. Любви! Без нее у него бы ничего не получилось, он бы выдохся и сдох. А он все пять спектаклей выходил с нами на улицу, плясал, пел. Он тащил своим примером нас не хуже, чем своей волей, фантазией и режиссерской нагайкой. И труппа встала вчера перед ним, аплодируя, и я с таким чистым и благодарным сердцем, как никогда, любовался им и рукоплескал. Пантомимистка преподнесла ему букет гвоздик.
Он сказал:
— Мне это очень дорого от коллег получить. От зрителей мы привыкли, а от своих получить — это...
18 мая 1989 г. Четверг
Накануне Любимов угощал меня икрой и сыром с барского стола, спросил: «Сколько ты дней не пьешь? Только честно! Три? Ну вот, на тебя приятно смотреть».
Горбачев с Филатовым в Китае, вот куда прыгнул Ленька!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
4 мая 1989 г. Четверг. Утро
Любимов, в антракте:
— В общем, молодцы, подтянулись. Каждый спектакль нужно так играть, а не только за границей. Накладки со светом я должен завтра устранить и спектакль дотянуть. Гастроли не организованы, рекламы нет... Идет пасхальная неделя. Многие еще не вернулись в город. Поэтому мало народу.
Он плясал с нами на улице, подпевал. Видит Бог, я люблю его, что делать?! И как жалко, что я ему доставил такое огорчение на 25-летие. Прости меня, дорогой Ю. П. Прости меня, Господи! Избавь меня от злополучной страсти!
12 января в Красноярске я записал: «Так и хочется услышать от Любимова: ну что ж, Валерий, время пошло тебе на пользу». И я эту фразу, подобную и еще лестнее, услышал от него; он мной гордился, а я оскорбил его и своим отсутствием, и анкетой, которая выплюнулась из-за постоянной внутренней полемики с моими коллегами. И, если не лукавить, от некоторых жестоких определений в адрес Эфроса и периода его руководства театром. Это несправедливо вопиюще. Потом расправа над старым директором — к чему?!
Но тут не лезь, в этих делах Любимов человек жесткий, неумолимый. Характер унять и подчинить его обстоятельствам он не может, не хочет, не будет — даже сделает все наоборот.
Любимов требует, чтоб советник по культуре немедленно связался с Критасом и чтоб Критас нашел срочную возможность встретиться с господином Любимовым. Или с представителем фирмы. Похоже, нас все послали и глядят со стороны, чем все это кончится. Министр не знал, какой репертуар мы привезли. А ей плевать, у них другие порядки. За все платит Критас, он и заказывает музыку. А наши-то вид делают, что не понимают.
Тамара говорит: «Твоя лучшая роль — Мизантроп». Читая про Т., я вспомнил... у меня защемило сердце, я ахнул от реальности — неужели я больше никогда не сыграю сцену с Селименой-Яковлевой? Какое блаженство, какое счастье я испытывал в удачные дни! И этого уже не будет! Не будет никогда! И этой нежности уж более не суждено вновь произрасти во мне? Неужели я никогда более не выскочу на авансцену и кому-то конкретно не скажу: «Я знаю, что любовь не терпит принужденья, непредсказуемо ее возникновенье. Насильно, как ни тщись, увы, не будешь мил...» Ох, какая жалость! И не увижу глаз моей удивительной партнерши?!
За «улицу» Любимов похлопал меня по спине и сказал «спасибо». Мы наладим взаимоотношения работой. Тренирую стук на «10 днях» и под него текстуру укладываю. Сейчас придет Никита со стимулятором — лекарь поневоле.
Господи! Как мне хочется сыграть «Мизантропа» с Олей Яковлевой! Господи, сделай что-нибудь!!
Не потому, что спектакль старый, не хочет возить «10 дней» Любимов. А потому, что он был за красных, а теперь за белых. «Били буржуев на разных фронтах!» — пою я, а он мне в ухо: «Зря били!»
6 мая 1989 г. Суббота, после завтрака
Губенко:
— Заканчиваю гастроли и ухожу из театра в свое любимое кино.
Любимов:
— «Театральный роман» будет не о каком-то МХАТе, а о нас с вами.
Он часто говорит о «ТР». Ему хочется поскорее отделаться от «МТ».
7 мая 1989 г. Воскресенье
С галерки вчера крикнули министру: «Что же вы принимаете такой театр в курятнике?» Милена не ответила, сказала: «Давайте лучше поприветствуем гениального Любимова». И тут же в антракте состоялся маленький митинг. Венька все это опишет в «Московских новостях». Он день и ночь строчит отчеты. Губенко, по-моему, и взял его как собственного корреспондента.
Богина от Кузи передала: Филатов в окружении Горбачева едет в Индию. Это значит — я должен покрыться чешуей от зависти и кусать себе локти — как мой сокроватник высоко взобрался. Теперь и думать нечего его достать. Так я, по их мнению, должен переживать. И я переживаю — в Индии хочется побывать.
Опять Любимов про Критаса и Штреллера:
— А как Штреллер нас вперед ногами вынес со спектаклями Эфроса?
И тут я все-таки впилил:
— Он не один десяток вперед ногами вынес. Он такое молол...
— При чем тут «молол», он — великий мастер.
— Я говорю не о его делах, я говорю о его словах.
— Да разве можно артиста судить по словам! Артиста можно судить только по его делу, по тому результату, что мы видим на сцене. Мало ли что артисты говорят!
Собственно, ради этого откровения я и намекнул на то, что Штреллер много молол, и не исключено, что и про вас, уважаемый мэтр. Я думаю, Любимов понял, что молоть надо осторожно.
8 мая 1989 г. Понедельник
Я не знаю, что за тип Любимов, но это великий человек, это великий характер. Нет, он так просто не отдаст свой театр, свое прошлое, настоящее. Он как проклятый, прикованный Прометей, по 7 часов не вставая из-за пульта, репетировал, и действительно репетировал, внося новые и новые коррекции.
Это уму непостижимо! Сколько сил, терпения, а значит, любви. Любви! Без нее у него бы ничего не получилось, он бы выдохся и сдох. А он все пять спектаклей выходил с нами на улицу, плясал, пел. Он тащил своим примером нас не хуже, чем своей волей, фантазией и режиссерской нагайкой. И труппа встала вчера перед ним, аплодируя, и я с таким чистым и благодарным сердцем, как никогда, любовался им и рукоплескал. Пантомимистка преподнесла ему букет гвоздик.
Он сказал:
— Мне это очень дорого от коллег получить. От зрителей мы привыкли, а от своих получить — это...
18 мая 1989 г. Четверг
Накануне Любимов угощал меня икрой и сыром с барского стола, спросил: «Сколько ты дней не пьешь? Только честно! Три? Ну вот, на тебя приятно смотреть».
Горбачев с Филатовым в Китае, вот куда прыгнул Ленька!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214