И.Ленина помогать строить новую жизнь в Прииртышье.
Довольно высокий образовательный уровень преподавателей семинарии объяснялся тем, что в Семипалатинске вообще было немало интеллигентных людей, окончивших учебные заведения в столицах, — Степной край давно был избран царской администрацией как место поселения политических ссыльных. Однако многие из сосланных на берега Иртыша вольнодумцев не снились в глухомани, не опустились, не пали духом, как рассчитывали полицейские умы, но, словно зерна, упавшие в благодатную почву, дали новые всходы. Именно они открыли в Семипалатинске отделение Российского географического общества, участвовали в работе статистического комитета, основали областную библиотеку имени Н.В.Гоголя. А недостаток «благонадежных» кадров в учебных заведениях вынуждал губернское начальство приглашать политических ссыльных и для преподавания.
Срок обучения в учительской семинарии — четыре года. За это время студент получал основательную подготовку по литературе, истории, географии, естествознанию, математике, физике, черчению, юридическим дисциплинам.
Свидетельство выпускника этого учебного заведения академика А.X.Маргулана: «Семинария давала своим воспитанникам по-настоящему крепкие знания... можно сказать, в объеме современных педагогических институтов. И окончившие ее отличались твердыми знаниями, передовыми взглядами... Неудивительно, что из стен этой семинарии вышло так много государственных и общественных деятелей, ученых».
II
В 1914 году в Семипалатинске насчитывалось около сорока тысяч жителей. Не так уж много по меркам европейской России, но и немало в сравнении с такими городами, как Усть-Каменогорск, Барнаул, Павлодар, Верный, возникшими почти одновременно с ним в начале XVIII столетия. Значение административного центра обширного края не ограничивалось военно-управленческими функциями. Семипалатинск был средоточием торговых путей, по которым шли бесконечные караваны из далекого Ташкента и Бухары, из Восточного Туркестана, из китайских городов Кульджа и Чугучак. Поток этот оказывался настолько велик, что в иной год семипалатинский караван-сарай принимал до одиннадцати тысяч верблюдов. Экономический рост и расцвет торговли потребовали строительства железной дороги, связавшей город с Сибирью. В Семипалатинске открылось китайское консульство, действовала таможня. Одно за другим строились щеголеватые здания в европейском стиле: резиденция генерал-губернатора, гимназия, банковский дом, клубы купцов, приказчиков. На главных улицах появляются особняки разбогатевших торговцев с затейливыми башенками, лепными украшениями фасадов. А мечети и церкви! И они, словно соперничая друг с другом, стараются блеснуть своим убранством. В то лето, когда Каныш впервые сошел здесь на берег с иртышского парохода, в городе действовали двенадцать мечетей и шесть православных храмов.
Промышленность также получила в Семипалатинске довольно значительное для того времени развитие: множество рабочих было занято на кожевенном производстве, дымили трубы десятков маленьких кирпичных, мыловаренных, свечных заводиков... Слышался звон наковален, гудело железо под молотками котельщиков и слесарей судоремонтных мастерских пароходного общества «Меркурий».
Разумеется, и в культурном отношении. Семипалатинск намного превосходил уездные города. Неудивительно, что он показался пятнадцатилетнему Канышу настоящей ярмаркой чудес. Скоро юный степняк понял, что Павлодар совсем не то, чем он представлялся вначале, — это просто захолустный городишко, а его места общественных увеселений, учебные заведения, даже Народный дом жалки по сравнению с теми очагами культуры, что имеет областной центр. Чего стоит одна библиотека имени Гоголя! Сколько здесь книг и журналов! Каныш с первых дней становится усердным посетителем этого святилища наук и искусств. А здешние педагоги! Да это настоящие мудрецы. Их познания, кажется, не имеют предела.
И в Семипалатинске юноша учится прилежно. Каждый курс он оканчивает только с отличными оценками. Его ненасытный ум требовал все новых и новых сведений — некоторые из предметов, например математику и физику, он уже на первом году обучения проходит по программе старших курсов.
Поначалу Каныш поселился у двоюродного брата. Абикей Зеинович жил на берегу Иртыша, по улице Большая Владимирская. Чтобы добраться до семинарии, приходилось проделывать немалый путь: сначала подняться по скалистому берегу Иртыша, пройти через Западные ворота старой крепости, затем долго шагать по широкому пустырю до Степной улицы.
Потому ли, что ходить было далеко, или была тому виной тяга к самостоятельности, но на втором курсе Каныш решает перебраться на отдельную квартиру. Он снимает комнату в доме татарки Ханисы вместе со своими друзьями Жекеем и Мухтаром. О первом из них мы ничего, кроме имени, не знаем, и дальнейшая судьба его нам неизвестна. А юноша Мухтар Ауэзов — это будущий академик, всемирно известный писатель. Он учился в семинарии курсом позднее Каныша, хотя и был старше его на два года. По воле судьбы на пороге молодости встретились два будущих великана казахской культуры, чтобы затем в течение почти полувека идти вместе. Это произошло осенью 1915 года.
Журнал «Айкап» сообщил в 5-м номере за этот год:
«17 февраля в Семипалатинске, в клубе Приказчиков, состоялся литературный вечер казахов. Исполнителями были казахские учащиеся и образованные казашки. Вечер состоял из четырех отделений: в первом были прочитаны стихи старых акынов и показано речевое искусство знаменитых биев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115