Мечта его была совсем иной,
Да попусту манила молодца:
Простым мастеровым хотел он стать
И поселиться с любящей женой,
Прожить достойно, мирно до конца,
Трудиться честно и тревог не знать.
По правде говоря, я вовсе не такой тщеславный, — поспешно добавил Джориан. — Просто увлекся, пока сочинял.
Карадур рассмеялся.
— Не скромничай, мой мальчик, все чистая правда, только сомневаюсь, что ты и впрямь так уж мечтаешь о тихой пристани. Иначе не стал бы...
— Да? А кто, интересно, вынудил меня бросить мирное поприще землемера и притащил в этот рассадник интриг и мятежей?
— Как же? В последнем письме ты писал, что сделаешь все, лишь бы вернуть Эстрильдис.
— Писал, верно. А теперь вот нас под Льеп занесло. Почему сюда не попадает вода? Насосов вроде бы не видно.
— Воду в туннель Хошчи не пускают трое колдунов: Гельнаш, Люказ и Фиравен день и ночь ее заговаривают. Они занимаются этим у меня на кафедре прикладной магии. Сейчас во Дворце Познания все ужасно перессорились, и я должен их мирить и улаживать разногласия. До того дошло, что деканы двух школ между собой не разговаривают.
— Почему?
— Гельнаш, Люказ и Фиравен — ученые Духовной школы. А в Реальной школе есть инженеры, которые считают, будто насосы новейшего образца справятся с водой в туннеле не хуже троих чародеев, к тому же они надежнее и дешевле обойдутся. Декан Духовной школы возражает на это, что насосы так же могут подвести, как и маги, что потребуются большие затраты, — надо обеспечить энергию для качания воды, нанять ремонтников, чтобы следили за насосами и трубами; к тому же аппарат и трубы займут в туннеле слишком много места, и королю трудно будет совершать ежемесячный переход.
— В дни Священного брака, о котором мне говорил Зерлик?
— Да, значит, ты об этом знаешь!
— Знаю то, что мне сказал Зерлик. Интересно, а брачные отношения осуществляются?
— В общем... да. По правде, когда король уже не в состоянии исполнять свою мужскую роль, с ним кончают.
— О боги! Да здесь не лучше, чем в Ксиларе! А как это делается?
— Когда король уже не может... овладеть телом верховной жрицы, она сообщает об этом своему официальному супругу, верховному жрецу Угролука. Тогда верховный жрец вместе с группой младших жрецов приходят к королю и вручают ему священную веревку, на которой он должен повеситься.
— И болван послушно вешается?
— Да. Хотя за последнее столетие такое самоубийство произошло всего один раз. Остальные короли или погибли на войне, или были убиты злоумышленниками, или умерли от болезней, не дожидаясь, пока дело дойдет до веревки.
Джориан высоко держал фонарь; некоторое время он шел по темному туннелю, не говоря ни слова.
— Клянусь рогами Тио! — воскликнул он. — Тебе не кажется, что смысл обещания, которое потребовала Сахмет, в том, чтобы я занял в этой церемонии место короля?
— Не знаю, сынок. Но боюсь, у нее действительно на уме что-то в этом роде.
— Вот тебе и раз! Я слушал твои проповеди о добродетели и воздержании, стараюсь следовать им. Но, похоже, против моей добродетели сами боги сговорились.
— И правда, Джориан. Как я ни осуждаю блуд, на этот раз вынужден его простить.
— Это уже неплохо. Надеюсь, Сахмет не обратится гигантской змеей, как принцесса Яргэли. Но послушай, я могу понять, почему Сахмет не хочется в постель с беднягой Ишбахаром. Но почему она выбрала меня?
— Под руку попался. Она видела тебя или говорит, что видела... ты ей являлся. А может, ты ей просто нравишься.
— Ну, если я ей в таком виде понравился, что будет, когда я приведу себя в порядок? Вообще-то я в таких случаях держусь неплохо... и держу тоже неплохо. Эстрильдис мы об этом не расскажем, а если она и узнает, надеюсь, все равно простит.
— Я буду молчать, не беспокойся, сынок.
— Прекрасно. А почему для этих брачных посещений королю непременно нужен туннель, который так дорого обходится? Почему бы ему, как другим, не переплыть Льеп на лодке?
Карадур пожал плечами.
— Говорят, короля Хошчу вечно преследовала мысль, что его убьют на улице: он не был из рода Джуктара Великого и его право на трон многими оспаривалось. Другие утверждают, что туннель ему нужен был на случай, если грянет революция и придется бежать из дворца. Как бы то ни было, он стал использовать туннель в ночи Священного брака, и его преемники продолжали эту традицию.
— А что произошло с Хошчей?
— Не уберегся, несмотря на все предосторожности, в том числе стальную кирасу, которую носил под одеждой. Поскользнулся однажды, выбираясь из ванны, и раскроил себе череп.
* * *
В конце туннеля, поднявшись по длинной узкой лестнице, Джориан четырежды стукнул в массивную дверь. Приоткрылось смотровое отверстие, и он поднес к нему перстень Сахмет.
Лязгнул засов, и дверь со скрипом отворилась. Перед Джорианом стоял король Ишбахар в халате, без парика. Блик от лампы светился на его яйцевидной лысой голове. Позади стояли двое стражников; подальше виднелись слуги.
— Клянусь дыркой Нубалиаги! Это ты, Джориан! — вскричал король. — Что стряслось, мой мальчик? Заходи, заходи! И ты, доктор.
Они оказались в гардеробной короля, и Джориан коротко рассказал о том, что приключилось с ним и его спутником. Стражник закрыл дверь; изнутри ее можно было принять за филенку, а ручку засова — за золоченое украшение.
— Вы поступили правильно, — сказал король. — Мы прикажем арестовать этих негодяев Борэ и Йийима. Сегодня вечером вы оба с нами поужинаете. Но прежде всего, милый Джориан, тебе нужно вымыться и привести в порядок одежду. У тебя такой вид, будто ты сражался с драконом и тот порядком тебя потрепал, хых, хых!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54