Но не может же быть совпадение квадратов случайностью!
— Не может, — кивнул Полундра. — Не верю я в такие случайности. Да и то, что японцы пытались тебя убрать, — это тоже на случайность никак не похоже.
Думаю, что ты прав. Интересно только, зачем им сейчас этот яд?
— Мало ли… Может, этот их руководитель из реваншистов и до сих пор мечтает отомстить нам или вам за поражение в войне. Кстати, насколько я знаю, к вам у японцев есть еще претензии касательно северных территорий. Может быть, яд предназначен туда. Например, его можно использовать для шантажа вашей страны — или отдадите острова, или получите на них пустынную, безлюдную землю.
— Может, и так… — задумчиво сказал Полундра. — Но это можно выяснить только потом. Отсюда мы все равно сделать ничего не можем. Остается только ждать, пока тебя передадут своим, может быть, теперь ты сумеешь их убедить. Особенно после того, как японцы пытались тебя убить.
Кстати! Они, скорее всего, ядом фугу и пользовались! В небольших количествах его можно из печени рыбы добывать. А последствия его действия — никаких четких следов. Да и всю нашу делегацию на ужине японцы, скорее всего, им же траванули. Я же помню, этот их главный так настойчиво мне какую-то рыбу сырую подсовывал!
— Точно она. Фугу едят сырой, — подтвердил Меллинг.
— Интересно, почему же мы тогда живы остались?
— Наверное, они дозу хорошо рассчитали. Куча трупов им ведь тоже была ни к чему. Скорее всего, целились в основном в тебя, да еще в пограничников.
В тех, кто мог им помешать.
— Мать их так! — по-русски выругался Полундра. — Они ведь своего добились. Занимаются спокойно своим делом, а мы тут сидим. Одна надежда, что Селезнев что-нибудь сделает. Я ему успел шепнуть, чтобы следил за япошками.
В этот момент за дверью раздались шаги, а через несколько секунд в замке повернулся ключ. На пороге появился часовой:
— Эй, Павлов, к тебе посетитель.
— Да? И кто же? — удивленно спросил Полундра.
Никаких посетителей он не ждал.
— Пацан какой-то. Я его не хотел пускать, но он так просит. Говорит, поесть вам принес. Можно подумать, вас тут без него бы не покормили!
— Ладно, впускай его, что болтать-то.
Часовой посторонился, и в камеру вошел Витя.
— Только быстро, — сказал ему солдат. — Передал — и обратно.
— Дядя Сережа! — мальчишка кинулся к Полундре.
— Витька! Откуда ты узнал, что я здесь?!
— Папа сказал. Он просил передать, что пойдет в море, за японцами. А меня просил вам принести поесть. Вот, возьмите, — мальчишка протянул Полундре какой-то тяжелый пакет. — Картошка еще горячая, мне здесь идти совсем близко. И еще. Папа просил передать — он не верит, что вы убийца. И я тоже не верю.
— Спасибо, Витя.
— Ой, а это кто с вами? — мальчишка заметил Меллинга.
— Американец. Тот самый, которого твой отец спас. Хороший человек, кстати. Ладно, Вить, иди.
И спасибо тебе.
В пакете оказалась горячая вареная картошка, хлеб, соленые огурцы и колбаса. Рассчитано было на одного, но Полундра, разумеется, поделился с Меллингом.
— А ведь дело не так плохо, — сказал Полундра американцу, принимаясь за еду. — Отец этого парнишки — тот самый Селезнев. Он пограничник, капитан-лейтенант. И он вышел в море следить за японцами.
— Как бы с ним чего не случилось.
— Ничего, он парень умный. Голыми руками не возьмешь.
— У японцев есть не только голые руки, — пессимистично покачал головой Меллинг.
Глава 19
Ночь выдалась темная и холодная. Уже к вечеру с моря задул сильный ветер, который с каждым часом все усиливался. Часам к десяти луну полностью затянули тучи, и стало совсем темно. В Прибрежном никакого уличного освещения не было — слишком маленький поселок, поэтому единственным источником света остались окна домов. Однако со временем их оставалось все меньше, поселок постепенно погружался во тьму.
Темны были и окна модульного домика, в котором разместилась временная научная станция японцев.
Еригато сдержал слово, данное начальнику экспедиции, — он и его люди успели собрать домик до наступления темноты. Японцы работали хорошо, потому что знали скрытый смысл приказа и понимали, задержаться никак нельзя. Сейчас внутри домика, освещаемого только лучами фонариков, которые японцы предусмотрительно держали ниже уровня окон, чтобы снаружи они были незаметны, кипела бурная деятельность.
Два японца, сидя в углу на корточках, распаковывали небольшие, но увесистые коробки, на которых иероглифами было написано, что внутри содержатся мясные консервы. Но надпись лгала, и японцы нисколько не были этому удивлены. Они сноровисто вынули из коробок наборы блестящих стальных деталей и принялись соединять их между собой. Через считанные минуты в руках у них были арбалеты. Не средневековые, а, наоборот, ультрасовременные — компактные, с мощной дугой из кованой стали высшего качества, удобным устройством взвода и системой лазерного наведения. Потом из тех же коробок были вынуты упакованные в пачки по десять штук стрелы.
Распаковав их, японцы стали сноровисто надевать и привинчивать к концам стрел, за наконечником, громоздкие шишки с шипами. Это были зажигательные снаряды, которые подрывались не сразу после удара, а спустя определенное время — для каждого свое.
Еще их можно было подорвать дистанционно, с помощью специального пульта. Сами стрелы были сделаны из пластика специально для того, чтобы полностью сгорали во вспышке пламени, не оставив ни малейших следов.
Несколько стрел японцы не стали снабжать зажигательными зарядами, а просто смазали наконечники какой-то жидкостью из небольшой баночки. С обработанными таким образом стрелами после этого обращались с особой осторожностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85