Замолотила в дверь пяткой. Со всем тщанием.
– Я хочу в туалет, да поймите вы, гады! Вы же не хотите, чтобы я вам тут уделала весь пол!
Разрядка наступила быстро. Я перестала выклянчивать милости, сникла, обливаясь слезами, прислонилась к стеночке. Как все тщетно… На что уповать?.. Рыдая, побрела к кровати, воткнулась в подушку и заревела, как баба брошенная.
Лязг дверного замка подбросил меня в воздух. Сердце застучало. Я не поверила своим ушам. Уселась на кровать, укуталась в одеяло по самую шею, выставилась на эту клятую дверь, которая медленно отворялась. И, да боже ты мой! – снова почувствовала, как противный, мерзопакостный страх начинает мелко стучать моими зубами…
На пороге стоял товарищ с типичной бойцовской челюстью. Крепкий, коротковолосый, с тяжелыми кулаками. Одет в серое «хэбэ» – свободные брюки с ремнем, заправленную в них рубашку с погончиками. На ремне болталось что-то, похожее на рацию. Вернее, на две рации. Маленькие, близко посаженные глазки взирали на меня просто так, без эмоций. Наверное, так и должен взирать порядочный тюремщик на подопечного, каким бы буйством тот ни отличался.
Я сглотнула. От задора недавней истерики не осталось и следа.
– Здрасьте… – нашлась я не самым оригинальным образом.
Парень тоже расцепил зубы, но вместо того, чтобы произнести что-нибудь логичное, вроде «вашим устам бы, мадам, – да добрый член», произнес буквально следующее:
– Вы можете посетить туалетную комнату и принять душ.
Голос у него был безучастный, механический. Словно и не русский.
– Чего? – вылупилась я.
– Вы можете посетить туалетную комнату и принять душ, – не меняя подозрительного прононса, повторил парень.
– Ах да, – спохватилась я. Начала было вставать, но опомнилась. Нерешительно опустилась обратно.
– Послушайте… Я, как бы это… Ну, не совсем одета. Вы понимаете?
– Если вы не хотите посетить туалетную комнату и принять душ, то могли бы не стучать, – сказал парень и взялся за дверь. Робот какой-то.
– Стоп! – воскликнула я. – Ты чего, парень? – стиснув зубы, выпрыгнула из одеяла и засеменила к выходу. – Хочу я, парень, хочу. И туалетную комнату принять, и душ посетить…
Он посторонился. А я, проходя мимо него, вдруг поймала его равнодушный взгляд. Боже ты мой, – сказала безошибочная женская интуиция, – да ведь этой орясине совершенно фиолетово, одета я или нет.
Как я и подозревала, за дверью был тот же мир. Народ табунами не ходил. Там вообще никого не было, кроме нас с охранником. И множества закрытых дверей.
Мои мысли действительно витали на правильном пути. Я никогда не посещала армейские казармы (хотя и предлагали однажды, в порядке, так сказать, благотворительной миссии), но едва вышла в коридор, как поняла – она. А как не понять? На стенах – вычурный барельеф из выпуклых звезд, над сводом арочного перекрытия – гротескный слоган, исполненный еще в эру светлых годов и, похоже, на совесть: «Крепить обороноспособность страны – вот наша главная задача. Л.И. Брежнев». Правда, спальное помещение, судя по всему, переделали. Оно не представляло раздвинутого пространства, способного вместить до сотни койко-мест, а больше походило на кусочек коридорной системы с узким проходом, двумя стенами из кирпичной кладки и рядом закрытых дверей.
Стояла тишина. Охранник на все это благолепие был один.
– Туда, – он ткнул челюстью в противоположную сторону.
Там тоже были двери. Мутное окно в конце коридора.
«Махнуть, как Гулька?» – пронеслось в голове.
Я обняла себя за плечи. Неуютно в «купальнике».
– Который час?
– Не положено, – отрезал цербер.
– А день какой? – уперлась я.
– Туда, – охранник опять выразительно покрутил челюстью.
Спорить было бесполезно. В его полномочиях загнать меня обратно. Это я прошла.
Пришлось смиренно побрести в указанном направлении.
Туалет и умывальник по аналогии со спальным помещением были разбиты на отсеки. Но только перегородки совсем тоненькие – из оцинкованной жести или из хлипких стальных листов. На каждой кабинке – отпечатанный через трафарет номер. Пол блестел серым кафелем.
– Кабинка номер три, – сухо известил охранник. – В вашем распоряжении пять минут. Время пошло.
– А мыло, полотенце… – растерянно промямлила я, поворачивая голову.
Он стоял в проеме, в позе эсэсовца – убрав руки за спину, расставив ноги, – смотрел на меня такими безупречно равнодушными глазами, что я опять стала покрываться мурашками. Нет уж, увольте, никакого общения… По-скоренькому развернувшись, я пчелкой шмыгнула в указанную кабинку.
Мама моя! Там все ждало моего прибытия! Горел тусклый плафон. Метровая по ширине клетушка тянулась в длину метра на четыре. В торце красовался «унитаз» типа клозет, на переднем плане – душ, полочка с дегтярным мылом, вафельное полотенце, сапожно-зубная щетка с пастой «Солнышко». Сервис, ч-черт…
Крючка на двери, конечно, не предусмотрели. Мыла для интимных мест – тем более. Ладно, перетопчусь.
Вода в местном водопроводе тоже подкачала. Но и это открытие я приняла стоически. Лишь бы не ледяная. Застирав белье, разложила его на полочке, а сама встала под душ и про все забыла. Какое отвлечение, право… Сжав зубы, я подняла голову и подставила лицо под тугую струю. Замерла. По телу пошло расслабление, в голове засветлело. Окончательно бы протрезветь, собраться с мыслями… Было бы так славненько. Но возвращаться в пустую камеру! – да за что, господи… Нет там никакой камеры, нет бугая под дверью… Почувствовав новый приступ отчаяния, я прибавила воду, не замечая, что она отдает тиной, а время неумолимо летит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100