Его зовут Валентин. Он мне понравился.
– Ну еще бы! – засмеялся Иноземцев. – Давненько мне не приходилось встречать женщину, которой бы не понравился Валька. Женщины что-то в нем находят… Никак не могу понять, что именно? А то бы воспользовался его методом.
– У вас не получится, патрон, – безапелляционно заявила Клер.
– Ого! Это еще почему? – притворно насупился Иноземцев.
– Просто женщины чувствуют в мсье Ледникове человека, который готов их понять. И может понять. Это очень важно для женщины.
– А я? Я что – не могу?
– А вы безразличны к их чувствам, – безжалостно отрезала Клер. – Вы слишком заняты своими. Вам не до женщин.
– Клер, что я слышу?
– Правду, – хладнокровно объяснила она. – Нет, вы тоже можете понять чувства женщины, но только тогда, когда вам это надо. И для того, чтобы это использовать.
– Неужели я такое чудовище?
– Чудовище тоже может нравиться. Но мсье Ледников к женщинам очень добр…
– Та-ак… Я вернусь пораньше, чтобы не оставлять вас с этим типом вдвоем надолго! – с шутливым намеком сказал Иноземцев.
– За меня можете не беспокоиться, патрон.
– Клер, в вас есть что-то русское. Одна знаменитая русская женщина сказала: «…но я другому отдана и буду век ему верна». Говорят, тем самым она выразила душу русской женщины.
– Нет, патрон, я не русская. Меня никто никому не отдавал. Я сама делала выбор и принимала решения. И потом, вы тогда сказали, что у мсье Ледникова сложные истории с несколькими женщинами сразу…
– На сей исторический момент всего с двумя, Клер. Но какими! Впрочем, две было тогда, когда мы виделись с ним последний раз… Кто знает, сколько их сегодня? Ужас в том, что он не может расставаться с женщинами навсегда. В любой момент у него с ними все может начаться по новой.
– Потому что он к ним снисходителен. В отличие от вас.
Клер помахала ему пальчиками с безукоризненным маникюром и снова уставилась в бумаги.
Он поднялся в свой кабинет на втором этаже, куда прямо из салона вела узкая и неудобная винтовая лестница из красного дерева.
Иноземцев любил это свое убежище, которое было едва ли не больше самого салона. Антикварная мебель, дорогие гобелены, старинное оружие на стенах, подлинники картин старых русских художников, несколько знамен известных российских полков в углу… Тяжеловесное, величественное имперское великолепие. Давно не существующий мир, унесенный временем и человеческой глупостью. Мир, в котором он чувствует себя своим… Хотя и в нынешнем, надо признаться, устроился вполне прилично.
Иноземцев включил компьютер и рассеянно пробежался по новостным сайтам. Опять было много сообщений о столь не любимой Клер супруге президента. Оказывается, мадам Николь провела несколько дней в Швейцарии с частным визитом. Швейцарские власти ничего о ее пребывании в Альпийской республике не знали. Выяснилось все случайно, уже в день ее отъезда. Швейцарцы перепугались и взбеленились – непорядок, нарушение всех правил и традиций! А если бы с мадам что-то случилось?! Это был бы межгосударственный скандал!
Поступок был вполне в духе мадам Николь. Как живописал Иноземцеву один знакомый журналист, давно трущийся в коридорах французской власти, у мадам, среди предков которой были русские и цыгане – неплохая добавка к коктейлю! – не характер, а бомба, всегда готовая взорваться. Капризная, непоследовательная, несдержанная, действующая всем окружающим на нервы, но при этом бывающая обаятельной и неотразимой. Судя по всему, истеричная особа, постоянно раздираемая страхом не понравиться и одновременным желанием покорять всех. Несносный характер, но при этом умение в нужный момент взять себя в руки. После чего следует неминуемый срыв… Плюс к этому несколько замужеств и громких любовных связей.
Выяснилось, что партизанский набег мадам Николь на Швейцарию не обошелся без последствий. Там куда-то запропастилась служанка, работавшая у мадам уже много лет. Злые языки утверждали, что несчастная молодая женщина уже просто не могла выносить капризы и причуды хозяйки, которую в последнее время несло все больше и больше.
С мадам Николь и вокруг нее явно происходит что-то неординарное, заключил свои размышления Иноземцев. Что-то сверх обычного. Видимо, в их отношениях с президентом наступил какой-то новый этап. Дело очевидно идет к окончательному разрыву, и в Елисейском дворце все завозились, задвигались. Начались интриги, доносы, стали распространяться слухи и сплетни. Каждый обитатель дворца хлопотал о том, чтобы не остаться в дураках в новой ситуации. Развод с действующим президентом – такого никто не мог себе раньше представить. Но мадам Николь, как выясняется, способна очень на многое.
В дверь постучали. В кабинет влетела Клер. Она выглядела очень встревоженной.
– Патрон, звонила Собин, на нее было покушение! – одним духом выпалила она.
– Собин? – не сразу сообразил, о ком речь, Иноземцев.
– Собин Будрийон! Вы же помните ее! – умоляюще уставилась на него Клер.
Конечно, он помнил ее. Собин Будрийон, некрасивая и невезучая школьная подруга Клер, поздний ребенок, дочь скандально известного полицейского комиссара, пребывавшего уже несколько лет на пенсии. Старик был непреклонный, самолюбивый, просто помешанный на своей работе. На днях он умер прямо на улице. Иноземцев был шапочно знаком с ним.
– Она умоляет приехать, патрон! Она очень напугана! После смерти отца она не в себе – ей кажется, что ее тоже хотят убить.
– Почему бы ей не позвонить в полицию? – сказал, поморщившись, Иноземцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10