Заявляю официально, что утечка информации из системы милиции и орг
анов безопасности во всех вопросах, касающихся Джангирова, носит тоталь
ный, опасный и оскорби тельный для сил правопорядка характер.
Мне необходима санкция Генеральной прокуратуры на прослушивание
всех телефонных переговоров Джангирова, перлюстрацию его корреспонден
ции Ч и личной и деловой, постоянное наружное наблюдение за людьми, вход
ящими в непосредственное окружение фигуранта.
Помимо этого, мне необходим запрос прокуратуры в Государственную
думу на допрос ряда депутатов, высокопоставленных чиновников из аппара
та президента и правительства, руководства парламента, список которых в
числе четырнадцати человек прилагается.
Если сейчас не принять необходимые меры, то криминальная ситуация
в этом вопросе может выйти из-под контроля.
С. Ордынцев

Резолюция
С. Ордынцеву. Отказать
По закону депутатская неприкосновенность Джангирова исключает в
озможность применения предлагаемых мер. Материалы слабы, не имеют право
вой надежности Ч Генпрокурор никогда не подпишет запрос в Госдуму. Опер
ативную разработку продолжать, доложить о плане мероприятий.

4. США. НЬЮ-ЙОРК. АЭРОПОРТ ДЖОН
А Ф. КЕННЕДИ. ТЕРМИНАЛ «ДЕЛЬТА»

Дремота Лекаря была зыбкой, прозрачной, будто сладко закумарило от перво
го косяка, от жадной утренней затяжки дурью. Мир плавно раскачивался вок
руг, и невнятно-ватно гудело в ушах Ч ва-ава-ва-ава. Как в бане.
Но закрашенную стеклянную дверь из таможни в зал ожидания Лекарь ни на с
екунду не выпускал из прицела полусмеженных век. Сейчас пассажиры моско
вского рейса со своими жуткими баулами закупорят выход. Лекарь подумал,
что огромный багаж Ч верная примета нищеты, богатые двигаются по миру н
алегке.
Было душно, кондиционер задыхался Ч не мог разогнать спертый пар, потны
й жар возбужденных встречающих. Господи, как они противно галдели! Лекар
ь испытывал к ним ненависть, тягостную и неукротимую, как подступающая р
вота.
Совки проклятые! Были, есть и пребудут вонючими совками!
Распахнулась дверь, оттуда вынырнула женщина, увешанная сумками, и тотча
с над ухом Лекаря пронзительно заголосили:
Ч О-о, Маня! Смотрите, это же Маня!…
Ага, пошел аэрофлотовский рейс. Лекарь встал, подтянул ногой из-за кресла
кейс и подался ближе к стеклянным дверям. Оттуда появились несколько нак
рахмаленных, выутюженных мужичков без возраста с неразличимыми лицами
швейцаров Ч первый класс. Новые советские буржуа шли уверенно, брезглив
о разгребая толпу, они всем своим видом демонстрировали, что они здесь не
впервой, что им здесь привычно, что они не чета этой вопящей, суетливой эми
грантской и «пылесосно-гостевой» шантрапе, что это их встречают шофера
лимузинов в форменных мундирах и фуражках с галуном. «Мы, командиры моло
дого российского бизнеса, вам не компания», Ч было написано на их серых р
яжках, слегка отекших с недосыпа и многочасового пьянства на самолетную
халяву.
«Врете вы все! Ч злобно, обиженно подумал Лекарь. Ч Здесь врете и там, у с
ебя, врете, никакие вы не капиталисты, торговцы паром. Ваши дела тут Ч про
верить на счетах деньжата, из отчизны сплавленные, неделю покайфовать в
„Шератоне“ и пошарить в дорогих магазинах на Манхэттене, воришки долбан
ые!»
Лекарь стоял, опершись спиной о стойку сервис-бюро, и внимательно следил
за входными дверями, откуда должен был вынырнуть курьер. Конечно, здесь т
аможня смешная Ч не наша тюремная «шмональня». Но все-таки… Ничего-ниче
го, все будет в порядке. Если на той стороне они так ловко проходят досмотр
, Бог даст, и здесь ничего не случится.
И все равно нервничал. Там, на другом берегу, в Москве, что-то не получилось
, не сложилось. Бастанян все изменил. Позвонил из Москвы и сказал, что прие
дет другой курьер…
Ч Простите, сэр! Вы здесь мешаете людям… отодвиньтесь немного…
Лекарь обернулся Ч диспетчер сервис-бюро, красивая длинная негритянка
, небрежно помахивала своей розовой обезьяньей ладошкой Ч мол, отвали в
сторонку, не маячь здесь, не заслоняй видимость.
«Грязная черная сука! Ч сердечно вздохнув, подумал Лекарь. Ч Хорошо бы
вас всех, подлюг, переселить в Руанду, или в Эфиопию, или в Сомали. Отсюда Ч
вон, во всяком случае».
Негров Лекарь не любил Ч ленивые животные. Ему и латиносы не сильно нрав
ились Ч придурки суетливые. Противнее их были только чисто белые исконн
ые американцы, гадины корыстно-высокомерные.
«А кого ты вообще любишь? Ч закричала вчера, забилась в истерике Эмма. Ч
У тебя вместо сердца Ч гнойный нарыв!…»
Ч Витечка, Витечка! Привет, дорогой! Ч Через круговерть встречающих, но
сильщиков с тачками, пассажиров, водителей лимузинов, величественных, ка
к адмиралы, через поток чемоданов, картонок, коробок, собачонок и багажны
х тележек, через все это плотное месиво распаренных, возбужденных людей
к нему проталкивался Сенька Лаксман, аферист, кусошник, врун и прихлебат
ель по прозвищу Дрист.
Ч Хай, Витечка! Ч Лаксман уже лез к нему с объятиями. Принесла его, халявщ
ика, нечистая сила!
Дрист был одет фасонисто Ч в грязную, некогда белую бейсбольную шапку с
надписью «Кено», разорванную под мышкой гавайскую рубаху и запальные дж
инсы с отвисшей мотней.
Ч Стой спокойно, Ч охладил восторг встречи Лекарь и отпихнул его взгля
дом, как встречным ударом в печень.
Иждивенца хамством не остановишь, у него профессия такая, оскорбления те
рпеть обязан.
Ч Витечка, дай сигаретку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24