— Если за тобой что-нибудь есть — будешь сидеть. Мы на сделки с совестью и законом не идем.
— А на что вы идете? — горько спросила Муська.
— На ком-про-миссы, — серьезно сказал Коля. — Если мы видим, что человек не совсем пропащий, — помогаем ему осознать себя, встать на ноги, порвать с преступной средой. А ты как? Чиста перед законом?
— Нету за мной ничего, хоть сейчас проверяй — нету! — крикнула Муська.
— А нету, — подхватил Коля, — так чего же ты ревешь, психуешь и за этого бандита и убийцу переживаешь? Он сейчас или убивает кого-нибудь, или в ресторации награбленное проживает. А ты в УГРО сидишь. А между прочим, спроси сейчас у Лени: кто, мол, такая Муська? Толмачева, мол, кто? С Сергиевской? Так он, твой Леня, и не вспомнит!
Муська молча слушала, глаза ее опухли от слез.
— Не скажешь? — вздохнул Коля.
— Не знаю я… ничего, — она отвела глаза.
Коля задумался на мгновение и снял трубку:
— Я это. Давай, батя, как договорились.
Нажал кнопку звонка, сказал конвоиру:
— На выход, с вещами.
Муська смотрела на него, ничего не понимая.
— Иди домой, — сказал Коля. — И занятие свое бросай. Вот мой телефон, позвони, если что. С работой сейчас туго, сама знаешь, но я тебе помогу. Иди.
— Райка все знает, Райка! — не выдержала Муська. — Ее спросите!
— Дрянь твоя Райка. И говорить нам с нею не о чем. Мы ее тоже отпустим — фактов у нас нет. Но если бы были…
— Да я вам такое расскажу! — с жаром воскликнула Муська.
— Ты вот что, — прервал ее Коля. — Ты пока помолчи, подумай. Откуда главное зло, подумай. И если решишь что-нибудь — звони, приходи в любое время. Я тебе верю.
Она недоверчиво усмехнулась.
— Бросишь это поганое дело, и будет у тебя все хорошо, Муська. Муж будет, дети будут, любовь, само собой. Учиться пойдешь. Не смейся, я не шучу. Лет через пять-шесть я тоже пойду учиться. И мы еще с тобой встретимся, только я буду студентом, а ты — преподавателем.
Она покачала головой:
— Мастер вы сказки рассказывать, начальник.
— Разве это плохая мечта, Муська? — тихо спросил Коля. — А уж добиться ее — наша с тобой забота. Иди.
Она ушла. А Коля подошел к окну и долго смотрел на Дворцовую, смотрел до тех пор, пока на площади не появилась маленькая, щуплая фигурка Муськи. Он уже хотел отойти от окна, как вдруг Муська остановилась и растерянно заметалась, явно пытаясь остаться незамеченной. Наконец, она скрылась за цоколем Александровской колонны, и в то же мгновение Коля увидел Раису. Беспокойно оглядываясь, она свернула с Дворцовой на Миллионную. Муська побежала следом. И тогда Коля понял все. Он догадался, что его разговор с Муськой возымел быстрое и несколько неожиданное действие. Девчонка поверила ему, почувствовала его искренность и доброжелательность и теперь решила заслужить его уважение и доверие — выследить Раису. Коля подумал, что для неопытной Муськи такая слежка чревата самыми тяжелыми последствиями, и снял трубку телефона.
— Дежурную пролетку и опергруппу — к подъезду! — приказал Коля и побежал вниз.
Он выскочил на Дворцовую. У кромки тротуара уже стояла обшарпанная пролетка с бородатым кучером на козлах — эти пролетки брали на дежурство, а их владельцев за это освобождали от уплаты налога. Хозяевам-извозчикам такой порядок был выгоден — отработал три дня в месяц — и гуляй… Вася и Маруська уже сидели в пролетке, устало развалившись на мягких кожаных подушках.
— Подними верх, — приказал Коля кучеру. Тот неохотно, с ворчанием поднял тент и стегнул лошадь.
— Держи сбоку, не торопись, — сказал Коля.
Пока проезжали площадь, он коротко объяснил ситуацию Васе и Маруське. Выехали на Миллионную. Впереди быстро вышагивала Раиса, а чуть поодаль, по другой стороне, — Муська.
— Чем черт не шутит, — задумчиво сказал Вася. — Она, может, к Пантелееву идет.
Кучер услышал, обернулся и, яростно дернув вожжи, остановил лошадь:
— Слазьте.
— Ты с кем разговариваешь? — взбесился Вася.
— Тише, — успокоил его Коля. — Поехали.
— А я говорю — слазь! — уперся кучер. — Пантелеев — это ваша печаль, а у меня, промежду прочим, одна голова и одна кобыла! В случае чего — кто мне убытки покроет?
— Уйдут, — сказала Маруська, тревожно вглядываясь в глубину улицы: Муська и Раиса шли уже где-то у самого Марсова поля.
Вася обнажил кольт, сказал, ощерившись:
— Бегом отсюда, гад! Считаю до трех. Раз… Два…
Кучер слетел с козел и, подоткнув полы кафтана, молча помчался по мостовой.
Коля влез на козлы.
— Он пожалуется, нас на губу посадят.
— Это потом, — сказал Вася. — А сейчас хоть дело сделаем.
Выехали на Большую Конюшенную. Раиса и Муська по-прежнему шли впереди. На углу Конюшенной и Невского Раиса оглянулась и скрылась в дверях обувного магазина. Следом за ней вошла в магазин и Муська. Коля стеганул лошадь. В одно мгновение коляска оказалась рядом с дверями.
— Маруся — к черному ходу, ты со мной! — приказал Коля и бросился к дверям. Навстречу вылетела белая, как стена, Муська, сказала, едва выговаривая:
— Ленька… там…
Коля рванул из-за пояса кольт, краем глаза успел увидеть, что Вася сделал то же самое, и, оттолкнув Муську, вбежал в магазин. Пантелеев примерял ботинки. Раиса стояла рядом и что-то ему объясняла.
— Руки вверх! — крикнул Коля.
Истошно закричали продавщицы. Пантелеев выхватил маузер и, не целясь, от бедра, начал стрелять. Посыпались стекла, женщины с визгом бросились врассыпную, но Коля еще медлил — хотелось взять бандита живым. Внезапно Пантелеев повернул маузер и выстрелил Раисе в живот:
— Ты… привела, — не услышал, но прочитал по губам Коля.
Раиса сползла на пол, выговорила, задыхаясь:
— Нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193