– Подайте-ка сюда бутыль вина! Выпью – и собственными руками стащу ее к судье!Несколько человек бросились вниз за вином. Принесли бутыль. Винолюб тут же откупорил ее и выпил до дна.– Ну, теперь мне все нипочем! – И он запустил пустой бутылью в полог.Если бы не это, может быть, всей нашей истории скоро настал бы конец. Но едва он бросил бутыть, раздался грохот, словно высоко в небе грянул гром. Со страха все попадали на пол, а когда собрались с духом и подняли голову, то увидели, что красавица исчезла, а на кровати – груда серебряных слитков.– Вот это да! – воскликнули все в один голос и принялись считать деньги – оказалось ровно сорок девять слитков.Забрав серебро, Хэ Ли явился к правителю Ханго и доложил о случившемся.– Это было злое наваждение,,вот что я вам скажу, – решил правитель. – Ну ладно, все кончилось благополучно. За соседями вины нет, отпустите их с миром,Пятьдесят слитков отправили господину Шао и подробно сообщили ему обо всех событиях. Что же касается Сюй Сюаня, то от битья батогами и клеймения лба он был избавлен, но «за преступление границ дозволенного» приговорен к ссылке в военное поселение при Сучжоуской управе; по окончании срока каторжных работ он мог вернуться на родину.Теперь, когда Сюй Сюань был осужден, его зятя-доносчика стала мучить совесть, а потому пятьдесят лянов серебра, полученные в награду от господина Шао, он отдал молодому человеку, чтобы облегчить ему тягость дальнего путешествия. Аптекарь Ли вручил Сюй Сюаню два письма: одно – тюремному надзирателю Фаню, второе – господину Вану, хозяину гостиницы в Сучжоу, у моста Удачи. Заливаясь слезами, Сюй простился с родственниками, потом, в сопровождении стражников, вышел с кангою на шее из города и у Восточного моста сел в лодку.Много дней миновало, прежде чем лодка подошла к Сучжоу. Сюй Сюань передал рекомендательные письма надзирателю Фаню и господину Вану – хозяину гостиницы. Ван сумел подкупить и задобрить местное начальство, так что стражникам, сопровождавшим осужденного, была без промедления выдана бумага, подтверждающая благополучную доставку преступника, и они возвратились восвояси.Фань и Ван взяли юношу на поруки. Так вместо тюрьмы Сюй поселился у Вана – в домике у ворот гостиницы, однако печаль юноши не проходила, и однажды он начертал на стене своей комнаты такие стихи: Я скитаюсь вдали,Одинокий, скитаюсь уныло. Гаснет солнце, и тьмаПодступает к окну и к дверям. Погубило меняНаважденье, враждебная сила. Был бесхитростным яИ душою был честен и прям. Я поверил словам,Я поверил красотке жестокой. Но исчезла онаСо служанкой своею Цин-цин. Я – в Сучжоу теперь,Об отчизне горюю далекой, Я тоской исхожу,Я совсем на чужбине один. Время летит словно стрела, дни и месяцы бегут, словно ткацкий челнок. Сюй прожил в доме Вана уже более полугода. Была на исходе последняя неделя девятой луны. Однажды Ван стоял перед воротами своей гостиницы и от нечего делать разглядывал прохожих. Вдруг вдали показался паланкин, рядом с паланкином шагала служанка. Паланкин приблизился 'к воротам.– Позвольте спросить, это дом господина Вана? – обратилась служанка к хозяину гостиницы.– Совершенно верно, – ответил Ван. – А кого вам надо?– Мы ищем господина Сюя из Линьани.– Подождите немного, я сейчас его позову. Ван вошел в дом.– Брат Сюй! Тебя здесь спрашивают, – позвал он. Сюй Сюань быстро откликнулся на зов хозяина, ивместе они появились в воротах. Перед ним была… служанка Цин-цин, а в паланкине сидела сама красавица Бай.– Негодная! – вскричал Сюй. – Ты дала мне краденое серебро! Сколько несчастий навлекла ты на мою голову! Сколько обид и унижений я перенес! Посмотри, до какого жалкого состояния я докатился – и все из-за тебя! Зачем же ты меня разыскала? Неужели тебе не совестно глядеть мне в глаза?– О господин, не кори меня, – проговорила Бай. – Я приехала нарочно затем, чтобы все тебе объяснить. Но пойдем лучше в дом, там поговорим.Госпожа Бай велела служанке вынуть из паланкина поклажу.– Ты – злое наважденье! Не смей входить в дом! – закричал юноша и загородил вход.– Хозяин, рассудите нас, разве я похожа на оборотня? – сказала женщина, кланяясь Вану. – Посмотрите, платье у меня со швами, когда стою против солнца, от меня падает тень. Бедная я, бедная! С тех пор как овдовела, столько оскорблений приходится терпеть от людей! А в твоих несчастьях я неповинна, всему виною покойный мой супруг. Я приехала, чтобы все тебе объяснить, но если ты не хочешь меня выслушать, я уйду…– Нет, нет, госпожа, входите, мы все обсудим, – вмешался хозяин.– Давай войдем, – сказала Бай юноше. – Мы поговорим в присутствии хозяина и его матери.Они вошли в дом… Толпа зевак, которая успела собраться тем временем, рассеялась.– Из-за нее меня обвинили в краже серебра из казны, – сказал Сюй, обращаясь к Вану и его матери. – Меня судили и сослали. И вот она явилась снова! Нечего ее и слушать.– Да ведь эти деньги остались мне в наследство от мужа! Я понятия не имела, откуда они взялись! – возразила госпожа Бай.– А почему стражники нашли перед воротами груду мусора, как будто дом нежилой? Почему грянул гром и ты вдруг исчезла?– Когда я узнала про твой арест и про то, что деньги краденые, я испугалась, как бы ты меня не выдал. А если бы меня тоже схватили, я бы такого позора не перенесла! Думала я, думала и наконец решила спрятаться у тетки, которая живет подле храма Ху-ацзансы. А соседей упросила набросать перед воротами мусору и наплести стражникам всякого вздору. И серебро на кровать тоже соседи положили.– Значит, сама убежала, а меня бросила на произвол судьбы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15