Тогда Хромунд вернулся домой, а немного позже выехал с сыновьями к Пескам: всего их было десять человек. Кое-кто из норвежцев уже был на дворе; другие вышли навстречу, когда подъехали люди Хромунда. Длинных приветствий друг другу не было. Затем Хромунд сказал:
– Случилось так, Хельги, – сказал он, – что у меня пропали лошади, и я убеждён, что следы ведут к вам.
Хельги сказал:
– Так с нами доселе никто говорить не решался, и мы приложим все силы, чтоб расквитаться за враждебное слово.
Хромунд сказал:
– В обычае викингов наживать добро грабежом и насилием, но лишь воры утаивают его.
Хромунд справлялся у Торира, где тут правда, и что Ториру об этом деле известно. Торир же заявил, что не может ничего ни подтвердить, ни опровергнуть. Хромунд назвал это словами малодушия. После этого Хромунд велит своим спутникам вызвать всех норвежцев на тинг: он настоял на том, чтобы вызвать всех до одного поимённо . Начали произносить вызов; норвежцы были вне себя, порывались напасть и обещали отомстить, но в этот раз всё ограничилось словами. Затем они расстаются.
IV
Хромунд и его люди едут теперь домой.
А когда они пробыли дома недолгое время, Хромунд завёл речь;
– Мы возьмём в дом ещё троих и выправим нашу крепость – а то она совсем обветшала – и будем готовы к тому, что они в самом деле вздумают исполнить свои угрозы и выказать вражду, о которой объявили заранее.
Потом они передали все тяжбы в ведение Скегти из Среднего Фьорда, и тяжбы эти были вынесены на альтинг, и всех норвежцев объявили за кражу лошадей вне закона. Хромунд и его сыновья во время тинга сидели, дома , норвежцы же приготовились съезжать с Песков и попрощались с Ториром по-доброму. Они собирались снарядить свой корабль в море, и путь их лежал через Красивый Склон. Хромунд и его сыновья стояли на дворе. Хельги сказал:
– Ваша крепость окажется бесполезной и не защитит вас тогда, когда вы больше всего будете в этом нуждаться. И я ещё посмотрю, как ты, Хромунд, и твои сыновья, будете валяться в крови.
Хромунд сказал:
– Мы не сомневаемся в вашем злонравии, но надеемся, что многие из вас подавятся своей кровью ещё до того, как мы падём на землю.
На этом они расстались.
V
Однажды утром случилось так, что на крышу у дымохода уселся ворон и громко закаркал. Хромунд в это время лежал в постели. Он проснулся и сказал вису:
[№1]
Кречет пота крючьев
Ран кричит в час утра —
Утомлён полётом,
Вещий алчет пищи.
Встарь, навстречу рати,
Обречённой в споре,
Коршун Гунн гнусавил
Суть посулов Тунда .
Затем он произнёс ещё одну:
[№2]
Заморочен градом,
Чует мертвечину
С моря черноперый
Чибис навьей зыби;
С древа клятвы древле
Рвались воронята
Вниз, когда призывно
Ухнет выпь Кривого .
Немного позже встали работники; выходя, они не позаботились закрыть за собой дверь в крепость . В то же самое утро явились норвежцы, числом двенадцать. Они появились вскоре после того, как ушли работники.
Хельги сказал:
– Всё складывается удачно. Зайдём внутрь в крепость и припомним оскорбления словом и делом, и я бы хотел, чтобы от крепости им не было никакого толку.
Торбьёрн Гремушка проснулся от их голосов. Он тотчас вскочил, бросился к двери в горницу и выглянул в оконце, которое по древнему обычаю было вырезано в двери. Он понял, что это норвежцы, и что те вошли внутрь ограды; затем он вернулся назад.
Тут Хромунд сказал:
– Какие новости, родич?
Торбьёрн ответил:
– Я думаю, что норвежцы вошли в крепость, и не с миром, и хотят отомстить нам за слова, что мы о них говорили. Но я не знаю, как они попали сюда.
Хромунд вскочил и сказал:
– Встанем и прогоним этих мерзавцев; заслужим о себе добрую славу, если будем держаться мужественно.
Затем он стал побуждать сыновей и своего воспитанника Торлейва к бою: Торлейву было пятнадцать лет, он был велик ростом и собою виден. Он тоже собрался выходить из горницы, но женщины сказали, что он слишком молод для схватки и потому обречён, а Хромунд чересчур стар, чтобы держать оборону.
Тогда Хромунд сказал вису:
[№3]
Не вчера начертан
Смерти срок мне – к смерчу
Ильм снаряжён, смело
Впредь смотри, воитель.
Предрешён мой жребий —
Хмурить бровь не буду,
Коль в щите трепещет
Шест долин Хедина .
Затем все четверо, Хромунд Хромой, Торлейв, Торбьёрн Гремушка и Халльстейн, взяли своё оружие и подошли к торцовым дверям дома, а боковые двери подпёрли балкой.
Норвежцы вскочили на стены и напали на родичей Хромунда с редкой яростью, ибо Хельги был отличный воин, высок, смел и силён. Он вошёл в раж, да и все остальные были люди суровые, и иметь с ними дело было плохо. Они сказали, что скоро Хромунда будет некому прикрывать, и они припомнят ему обвинение в воровстве. В ответ Хромунд сказал, что на их совести, кроме воровства, немало других чёрных дел,
– Вдобавок вы обманом проникли в крепость.
Хромунд и его люди защищались в основном щитами и поленьями, а не оружием, норвежцы же метали в них копья и швыряли камни и наседали, что есть сил. А те стойко оборонялись, хотя их было лишь четверо. Они тоже бросали со стен большие камни, и несмотря на то, что Хромунд был уже в возрасте, он рубил мощно и держался отменно. И вот, стараниями его сыновей и его воспитанника Торлейва, пало шесть норвежцев, но в этой схватке пали сам Хромунд и юный Торлейв.
Оставшиеся в живых норвежцы кинулись из крепости вон , а Торбьёрн Гремушка побежал за ними, в одиночку преследуя всех шестерых. Но когда Торбьёрн хотел закрыть за собой дверь в крепость, Хельги метнул в него копьё, и оно попало Торбьёрну в живот. Он вытащил копьё сам и метнул его обратно в норвежцев, и оно попало в живот Ёрунду, брату Хельги.
1 2 3