— Что тут происходит? Почему моя племянница эээ… в таком состоянии?
Настя, на секунду прервала рев, оторвала ладошки от лица, узрела меня и рванулась с дивана.
— Тетя Маша, — взахлеб рыдала она, обхватив мои колени мертвой хваткой. — Заберите меня к себе! Я слушаться буду! Честно — честно!
— Тихо, не реви, возьму, — погладила я ее по светлой головенке и вопросительно посмотрела на присутствующих дам. — Итак, что происходит?
— Я из социального попечительства, — хмуро сказала усталая женщина со скрученными узелком волосами. — Мать девочки в …
— Да тихо вы! — прошипела я, показав глазами на ребенка. — Знаю я, что мать девочки… в командировке.
Дамы переглянулись и та, что с узелком на голове неуверенно подтвердила:
— Да, в командировке.
— Я ее тетя, я ее забираю, — безапелляционно сказала я.
Узелок вздохнула:
— Я ведь на работе, девушка. У меня предписание — доставить девочку в детдом. Завтра подойдете в комитет, разберемся, тогда и заберете племянницу.
Настя, услышав это, заревела еще отчаяннее:
— Не пойду я… в детдом…! — рыдания душили ее, она аж икать стала.
— Хорошо, пойдемте, я вас провожу, — кивнула я Узелку.
Потом подхватила Настю на руки и вышла из кабинета.
— Тетя Маша, — захлебывалась ревом девчонка. — Я тебе мешать совсем не буду, сяду в уголок и буду задачки решать, ты меня не увидишь и не услышишь!
— Ты чего такая тяжелая? — недовольно спросила я, шагая по школьному коридору.
— Это ик! сапоги! — проревела она.
Я скосила глаза — точно, на ней были тяжеленные даже на вид сапоги с кучей заклепок и здоровенной платформе.
— Учиться буду на одни пятерки!!! — голосила тем временем Настя.
— Врешь! — усомнилась я.
— Не вру! Правда-правда!
Сзади меня семенила Узелок и тараторила:
— Вы же должны понимать… Я вам всей душой сочувствую, однако…
На первом этаже перед самыми входными дверями я ловко втолкнула ее какой-то пустующий класс и сказала:
— Женщина, в детдом я девчонку не отдам. Сами понимаете, это не по-людски. Давайте так — я вам дам денег, а вы что — нибудь придумаете.
— Да как вы смеете! — возмутилась она.
Я посадила притихшую Настю на соседнюю парту, достала из кошелька три тысячных бумажки и положила на стол около Узелка.
— Женщина, — сказала я, нервно стуча кончиком косы по коленке. — Давайте так — я вам помогу, а вы мне. У меня сложная ситуация, а у вас — маленькая зарплата. Так что давайте сделаем так, чтобы и вам и мне было хорошо. Все мы люди и должны помогать друг другу кто чем может, не так ли?
Узелок неуверенно захлопала на удивление длинными ресницами и с сомнением поглядела на тысячные купюры.
— Но, понимаете, — уже нормальным тоном сказала она. — С меня ведь спросят, куда я девочку дела и все такое.
Я вздохнула, залезла в кошелек и добавила еще пару купюр.
— Ну хорошо, — сдалась она. — Только вы напишите мне расписку с указанием паспортных данных.
Я незамедлительно устроилась за партой с ручкой в руках, Узелок выдала мне бланк и ненавязчиво спросила:
— Вторую девочку, Катю, вы тоже берете? У меня и на нее предписание.
Я понятливо достала из кошелька еще пять тысяч, и через три минуты мы с ней расстались довольные друг другом. Ну не умею я давать взятки, хорошо что хоть Узелок — нормальная тетка и помогла мне.
— Вот видишь, Наська, — вздохнула я. — Оказывается, стоишь ты всего —то пять тысяч.
— Много! — важно сказала она, слезая с парты. — На весь класс чупа-чупсов купить можно.
— Ну-ну, — хмыкнула я.
В машине я взглянула на зареванное детское личико и предложила:
— Мороженку хочешь?
— Да не очень, — мотнула она головой.
Я же, чувствуя что бедному ребенку надо что-нибудь купить в компенсацию за потраченные нервы, спросила:
— А чего хочешь?
— Копилочку с кошкой! — не задумываясь ответила она. — Я ее у мамки уже полгода прошу!
— Ну поехали, показывай где твоя копилочка продается, — согласилась я.
Копилочка продавалась в ЦУМе, и мне сразу стало понятно, отчего гадкая Мульти не покупала ее любимому чаду. Сие изделие германских умельцев стоило две тысячи — чересчур для одинокой мамаши с двумя чадами. Правда, вещица была на удивление хороша — в виде симпатичного домика, из окна которого смотрел котенок с бантиком на шее. Деньги следовало отпускать в печную трубу.
Настя, прижав вожделенную копилку к груди, клятвенно пообещала:
— Пол подмету дома!
— Молодец, молодец, — рассеянно погладила я ее по голове. Я думала над тем, что мне теперь делать с детенышами. «Моя мама — вампир», — крутились в голове издевательские слоганы. Или тетя? Кто я бедным малышам? Да какая к черту разница? Я им теперь и мама, и папа, и тетя, и дедушка с бабушкой.
На мне девчонки.
И я ведь больна, черт побери! Ну ставлю я себе Перфторан — но ведь я не дура и понимаю, что он всего лишь искусственно восполняет дефицит гемоглобина в крови, а вовсе не лечит меня. Конечно, за то что я не бросаюсь на людей — большое спасибо, однако проблему надо решать в корне! И девчонки молодой вампирше совсем не компания.
Нет, как ни крути, а Мультика придется выколупывать из-за решетки любой ценой — и побыстрее.
— Тетя Маша, — потянула меня за рукав Настя — Я ведь есть хочу!
Вспомнив про утренние два пельменя, я мучительно покраснела и потащила ее ближайшее кафе. Черноглазая официантка приняла заказ и тут же притащила нам обед. Насте достались блинчики с творогом, яблоко, пирожок и сок.
Я же лениво жевала вегетарианскую пиццу и названивала Швареву.
— Привет, Алекс, — сказала я, когда он взял трубку.
— Привет, — слегка удивился он. — Ты что, банк ограбила уже?
Шварев был лучшим в городе адвокатом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81