у нас в судовой роли записаны матросы первого класса, которые недавно штаны начали носить, а живут они за тысячу миль отсюда и все еще ходят в школу; мы клянемся, что не трогали бакштаги, хотя то и дело перемещаем их с места на место; мы даем и другие клятвы, которым никто не верит. Нет — нет, можете называть себя как угодно, лишь бы вы выполняли свои обязанности. Флот разговаривает символами, и вы сможете придать словам любое значение.
Глава пятая Превосходная копия шканечного журнала «Софи» была помещена в изданной Дэвидом Ричардсом необычно красивой работе, гравированной на меди, но во всех остальных отношениях он ничем не отличался от других шканечных журналов той поры. Его стиль полулитературной, официальной, правдивой скуки никогда не менялся; совершенно одинаковым тоном составитель рассказывал и о вскрытии бочонка с солониной № 271, и о смерти фельдшера и никогда не проявлял своих чувств, даже тогда, когда шлюп захватил свой первый приз. «Четверг, 28 июня, переменные ветры с направления SE на S , курс S 50 W , пройдено 63 мили. — Широта 42 °32 'N , долгота 4°17'Е, мыс Кре по пеленгу S 76W 12 лиг. Умеренные бризы и пасмурно. В 7 вечера взят первый риф на марселях. После полуночи погода без изменения. Испытывали тяжелые орудия. Экипаж время от времени привлекался к работам. Пятница, 29 июня, ветер S u E … Легкий бриз и ясная погода. Испытывали большие орудия. Пополудни выбирали якорный канат. После полуночи умеренные бризы и облака, взят третий риф на грота — марселе, поставили фор — марсель и втугую разрифлили его, сильные шквалы, в 4 убрали прямой грот, в 8 взяли рифы на прямом гроте и поставили его. В полдень штиль. Сей мир покинул Генри Гуджес, судовой фельдшер. Испытывали большие орудия. Суббота, 30 июня, слабый ветер, переходящий в штиль. Испытывали тяжелые орудия. Джон Шеннаган и Том Йетс получили по 12 ударов линьком за появление в пьяном виде. Закололи быка весом 530 ф. Воды осталось 3 тонны. Воскресенье, 1 июля… Выстроили экипаж корабля по подразделениям, читали Дисциплинарный устав, провели богослужение и предали морю тело Генри Гуджеса. В полдень погода без изменения». Погода не изменилась, однако солнце опускалось в синевато — багровую, вздутую тучу, возвышавшуюся в западной части горизонта, и всякому моряку было понятно, что погода не долго будет оставаться такой. Матросы, растянувшиеся на полубаке и расчесывавшие свои длинные волосы или заплетавшие их друг другу в косички, снисходительно объясняли новичкам, что эта длинная зыбь, идущая с зюйд-оста, эта странная липкая жара, которую излучало как небо, так и стекловидная поверхность мерно дышащего моря, этот грозный вид солнца означают, что, разлаживая природные связи, грядет какое-то апокалипсическое явление и ночь грозит обернуться кошмаром. У бывалых моряков было достаточно времени для того, чтобы напугать своих слушателей, и без того выбитых из колеи скоропостижной кончиной Генри Гуджеса (он сказал: «Ха — ха — ха, корешки, мне сегодня стукнуло полсотни лет. О господи!» — и тотчас отдал концы, сжимая в руке стакан с грогом, к которому даже не успел приложиться), — а времени у них было достаточно, потому что было воскресенье, и полубак был полон отдыхающих матросов, распустивших свои косицы. Некоторые затейники отращивали длинные косы и затыкали их за пояс. Теперь вся эта краса была распущена и расчесана; влажные волосы были гладкими, успевшие высохнуть — пушистыми, еще не смазанными маслом. Эти шевелюры придавали своим владельцам странный, грозный вид, делая их похожими на неких оракулов, что еще больше усиливало робость новичков.Хотя бывалые матросы явно перебарщивали с запугиванием, они вряд ли могли преувеличить серьезность скорого испытания, поскольку зюйд-остовый шквалистый ветер, задувший как предвестник шторма в конце последней «собачьей» вахты, к половине средней вахты уже превратился в мощные ревущие потоки воздуха, настолько обремененные теплым дождем, что рулевые были вынуждены нагибаться и прикрывать ладонью рот, повернув голову в сторону, чтобы можно было дышать. Волны громоздились все выше и выше; они были не так громадны, как великие атлантические валы, но круче и в известной степени опасней; их гребни срывались перед самым бушпритом и проносились над топами мачт. Высота волн заставила убрать все паруса, кроме штормового стакселя. Судно выдерживало шторм выше всяких похвал. Возможно, оно было не очень быстроходным, не очень грозным или изящным но, опустив на палубу брам — стеньги, закрепив пушки по-штормовому, задраив все люки, кроме кормового, имея сотню миль пространства с подветренного борта, «Софи» могла с комфортом, ничего не опасаясь, лежать в дрейфе, покачиваясь как гагара. Кроме того, Джек Обри заметил, наблюдая, как «Софи» карабкается по пенистому склону волны, смело рассекая носом ревущий гребень, а затем плавно скользит вниз, — это было удивительно сухое судно. Он стоял обхватив рукой бакштаг; на нем была парусиновая куртка и штаны из калико; его соломенные волосы, которые он отрастил, подражая лорду Нельсону, вздымались на вершине каждой волны и ниспадали на плечи, когда судно проваливалось вниз: чем не природный анемометр. Он наблюдал за тем, как в просветах туч мелькала вполне романтичная луна. С огромным удовлетворением Джек Обри убеждался, что мореходные качества брига не только оправдали, но даже превзошли его надежды.— Судно удивительно сухое, — заметил он, обращаясь к Стивену, который, решив, что лучше умереть на открытом воздухе, выполз на палубу, где его привязали к пиллерсу, и теперь он стоял позади капитана, ни слова не говоря, насквозь промокший и перепуганный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151