— Рэндалл покачал головой. — Добавь сюда погибшую теперь надежду, что ты вспомнишь лица тех мужчин…— Ты рассчитывал, что я все же смогу их узнать? — Джоселин широко раскрыла глаза.Он пожал плечами.— Всегда остается вероятность…— Ты привез меня сюда в надежде, что они последуют за нами?— Естественно, нет! Я привез тебя сюда ради твоей безопасности.— Неужели? Но ты однажды уже использовал меня как наживку. Откуда мне знать, что ты не сделал это снова? Откуда мне знать, что вся эта прекраснодушная болтовня об ответственности за мою жизнь не всего лишь навсего благопристойная ложь? — Ее глаза вспыхнули гневом. — Ведь ложь вполне оправдана, когда на карту поставлены вопросы государственной важности, так? — Джоселин повернулась и торопливо двинулась в сторону замка.— Задержись-ка на минуту! — Он поймал ее за руку и повернул к себе лицом. — Я не лгал, когда объяснял, какие соображения заставили меня привезти тебя сюда. Твоя жизнь оказалась в опасности по твоей собственной вине! И более того — именно ты не была до конца со мной правдива.— Я? — изумленно воскликнула Джоселин. — Когда же я лгала тебе?— Ты не сказала, что плохо видишь.— Ты не спрашивал.— Это ложь в форме умолчания, но она не менее предосудительна, чем явная ложь. Ты обязана была сказать.— Откуда мне было знать, что тебе об этом неизвестно? Что Томас или кто-то из наших не предупредил тебя? Да я ничего и не скрывала. — Джоселин гордо вскинула подбородок. — Я тебе сказала правду. Я их не видела. Не могу их опознать!— Но если бы ты объяснила, почему именно…— Разве от этого что-то изменилось бы?— Да, черт побери!— Что же?— Я нашел бы выход, — твердо заявил Рэнд. — Постарался бы, чтобы слух о твоей проблеме достиг нужных ушей. И всякая угроза исчезла бы. Твоя жизнь продолжалась бы дальше, как ты того желала. И моя тоже. Нам не пришлось бы связывать себя супружескими узами. Всего этого можно было избежать.— Всего этого?— Да! — Ее глаза потемнели от обиды. Он понял, какой смысл она придала его словам, и сердце его упало. — Нет. Я вовсе не это имел в виду.— В самом деле? — Она попыталась вырвать руку, но он не выпускал ее.— Нет! Ни в малейшей степени! Черт возьми, Джоселин, — Он попытался поймать ее взгляд, его голос зазвенел от напряжения. — Ты — моя жена.— Разве? — Вопрос повис в воздухе, проходили секунды, наполненные горьким упреком и болью. — А. может быть, всего только женщина, на которой ты вынужден был жениться?Он в оцепенении смотрел на нее, не зная, что ответить. Что она хотела услышать от него? Наконец Джоселин освободила руку, повернулась и пошла к замку. Ее спина была напряженно выпрямлена, движения от гнева сделались резкими и угловатыми.— Джоселин, постой!Рэнд бросился за ней. Что же он натворил? Он вовсе не то хотел сказать, не так, как это прозвучало. Сейчас он понимал, что сказанное им было ужасно. Она неожиданно остановилась и круто обернулась к нему..— Можно мне вернуться домой? — Голос ее был спокойным и равнодушным, но ни на миг не ввел его в заблуждение. Рэнду уже приходилось видеть ее разгневанной, но настолько — ни разу.— Ну конечно. — Сможет ли она его простить? — Я провожу тебя.— Нет, я хочу домой. Назад, в Лондон. — Она откинула с лица прядь волос, и на миг ее спокойствие изменило ей, и сердце Рэнда сжалось, когда он понял, какую нанес ей рану. — Или в Шелбрук-Мэнор.— Я не могу тебе это разрешить, — покачал он головой.— Почему нет? — прищурилась она. — Потому что я — твоя жена?— Не только, но и поэтому тоже.Джоселин презрительно фыркнула.— Обстоятельства, которые привели к нынешней ситуации, пока остаются прежними, — осторожно сказал Бомон. — Угроза твоей жизни остается. Ничто не изменилось.— Не изменилось? — Ее голос задрожал. — Как ты можешь говорить такое? Изменилось все! Я думала… — Она обхватила себя руками за плечи и отвела взгляд. И он понял, что даже сейчас, когда на ней очки, она смотрит на то, чего нельзя увидеть. — Думала или просто надеялась… — Джоселин затрясла головой, и их взгляды встретились. — Наверное, я просто дура!— Я не могу позволить тебе уехать, — мягко сказал он. И понял, что никогда в жизни не был так правдив.— Тогда я останусь — тут, где я в целости и сохранности. — Она издала короткий горький смешок. — Где меня никто не обидит. — И снова зашагала к замку.Он проводил ее взглядом, охваченный чувством полной беспомощности. Что он наделал! И что ему делать теперь? Разве он хотел, чтобы все так обернулось? Конечно, он рассердился, узнав, что его жизнь превратили в фарс. Но он не собирался винить в этом Джоселин! Он потерял голову. Повредился в рассудке. Сказал то, чего говорить не следовало. Ранил ее так, как не ранишь ни ножом, ни пистолетом.Рэнд отвел взгляд, подобрал лук и колчан. Выпущенные стрелы можно собрать потом. Сейчас важнее успокоить Джоселин, постараться убедить, что он не хотел ее обидеть. И рад тому, что женился на ней. Что это лучшее, что случилось в его жизни.Он направился за ней следом. Ей следует знать, что она ему небезразлична. Глубоко. Что ни одна женщина не была ему настолько небезразлична. И может быть, это не просто симпатия, а скорее даже…— Рэнд! — окликнула его Джоселин через плечо со странной ноткой в голосе.Он ускорил шаг и в один миг оказался рядом. Она стояла, глядя куда-то мимо замка.— Способность хорошо видеть может оказаться не такой выгодной, как я полагала. Вот, к примеру… — Она кивнула, и он проследил за ее взглядом. С южной стороны к замку приближались три всадника. Со стороны Лондона!— И я не знаю, друзья, это или враги, — пробормотала она.— И я тоже. — Рэнд прикрыл глаза ладонью от низкого послеполуденного солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104