Вынув засов, сын распахнул ворота загона и крикнул:— Вы слышали босса, парни! Гоните телят сюда!Наблюдая за Кассом, пока тот закрывал ворота, Джек внезапно ощутил усталость.— Завтра мы можем начать клеймить телят, — раздался у него за спиной низкий голос сына. — Хорошо, что мы направляемся домой. Судя по твоему виду, ужин тебе не помешает.Джек через силу улыбнулся.— Я никогда не отказывался от сытной еды, и сегодняшний день не исключение. — Он пришпорил лошадь и крикнул через плечо: — Поехали! Джулия ждет нас, сегодня утром я видел, как она пекла пироги с яблоками.Через несколько минут, поравнявшись с ним, Касс спросил:— Что случилось, Джек? — Сын обратился к нему по имени, и это болью отозвалось в сердце.Джек отлично помнил, когда Касс в последний раз назвал его отцом. Это произошло в тот самый день, когда он женился на Джулии. Мальчику тогда было всего восемь лет. После трагической гибели матери он озлобился и не пожелал смириться с тем, что три года спустя ее место заняла Джулия.Губы Джека тронула язвительная усмешка. Он не возражал против того, что сын обращался к нему по имени, хотя поначалу это приводило его в ярость. Уверенность, что когда-нибудь все вернется на круги своя, не покидала его. Однако он ошибся.В тот день закончилось детство Касса. Джек понял это только сейчас. Постепенно Джулия сумела завоевать уважение пасынка, но сам он о многом сожалел теперь. Нет, не о женитьбе на Джулии, которая окружила их обоих любовью, создала домашний уют, а о недостатке понимания со своей стороны, когда мальчик так отчаянно в нем нуждался. Нельзя было раньше времени показывать ребенку, что у отца может быть своя жизнь.— Джек!Возглас Касса вернул его к действительности, и Джек, застигнутый врасплох, отозвался с неумышленной резкостью:— Почему ты решил, будто что-то не так?— Значит, ты не хочешь об этом говорить?— Я уже сказал тебе: все в порядке!Касс даже бровью не повел.«Черт побери, — мысленно возмутился Джек, — разве человек не имеет права хоть раз задуматься о чем-то своем?»Снова пришпорив лошадь, Томас-старший оставил нахмурившегося сына позади.
Пьюрити уверенно держалась в седле и не подавала признаков усталости, хотя целый день провела верхом. Направляясь домой по знакомой тропинке, она окинула взглядом бескрайние прерии южного Техаса. Молодая трава уже стала бурой, а колокольчики и дикая горчица, прежде пленявшие глаз своим великолепием, теперь выглядели лишь яркими пятнышками на фоне однообразного пейзажа. Весна властно вступила в свои права, совсем скоро землю опалит знойное лето. Смена сезонов всегда волновала девушку. Она любила эту землю, родное ранчо. Даже сейчас, когда будущее стало таким неопределенным, она не могла не испытывать радостных чувств.Неожиданный взрыв смеха заставил Пьюрити обернуться к ехавшим за ней следом ковбоям. Взглянув на Нэша Картера, она улыбнулась: лицо парня покраснело, а на лбу пролегла хмурая складка. Видимо, кто-то опять решил слегка поддразнить юнца. Она не раз задавалась вопросом, понимает ли Картер, что большинство мужчин шутит над ним из зависти к его молодости и приятной внешности. Кроме того, многих задевало, что едва ли не все дамы удостаивали парня внимания, когда тот появлялся в городе. Пьюрити полагала, что все они втайне желали бы оказаться на месте Картера, который, хотя и был довольно серьезным, никогда не отказывал себе в удовольствиях. Пожалуй, она сама слегка завидовала ему.Пьюрити вздохнула. До чего же трудно быть женщиной! Она старалась не вспоминать о том, как, отправляясь в город, ей хотелось последовать за парнями в ближайший салун, чтобы там охладить горло после знойного дня кружкой холодного пива и насладиться дружеской беседой. Ее уязвляло то, что, хотя она так же, как и другие ковбои, заслужила право на отдых и на те простые радости, которые они воспринимали как должное, не может этого себе позволить только потому, что, по словам Стэна, салун был не самым подходящим местом для молодой женщины. Пьюрити не раз затевала шумные споры с приемным отцом, бросая ему вызов. Обычно они заканчивались ее заявлением, что она будет вести себя так, как ей заблагорассудится. Тем не менее девушка почему-то никогда не приводила свою угрозу в исполнение.Стэн, любящий и верный, не спускавший с нее глаз и всегда готовый встать на ее защиту… Теперь она стала взрослой и сама заправляла всеми делами на ранчо, однако в их отношениях ничего не изменилось. Объяснялось это просто. Пьюрити слишком горячо любила Стэна, чтобы усугублять его боль, пренебрегая его наставлениями теперь, когда он превратился в беспомощного инвалида.«Да, быть женщиной чертовски трудно, почти так же, как извиняться», — заключила девушка.Прошло уже несколько недель с того памятного утра, когда она, наведавшись в банк, вернулась оттуда в прескверном настроении. Тогда же она попросила прощения у работников за свое поведение, решив ни за что не повторять подобной ошибки, но это оказалось не так-то просто.Во всем был виноват Роджер Норрис.С тех пор Роджер наведывался на ранчо уже несколько раз. Друзья посмеивались втихомолку, Стэн ворчал, ее настроение портилось на глазах, а вопрос о продлении ссуды в банке так до сих пор и не был решен.Пьюрити пыталась подавить раздражение. Будь она подозрительной, ей могло бы прийти в голову, что Роджер нарочно затягивает время, но это казалось ей маловероятным. «Вряд ли он способен пасть так низко», — думала девушка.— …и мы решили, что ты захочешь к нам присоединиться.Только сейчас заметив, что Картер обращается к ней, Пьюрити бросила на него вопросительный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92