Приглядевшись, она увидела синяк на его щеке и весело спросила:
— Эта маленькая чертовка поранила тебя?
— Верно. В жизни не видел такой сварливой бабы, — пожаловался Фич. — Его светлость будет последним глупцом, если не обуздает ее.
— Да-а, может получиться так, что его светлость проклянет тот день, когда приказал тебе привезти ее, — согласилась Раймонда, всем сердцем желая, чтобы это произошло до того, когда путь назад будет отрезан.
— Тогда приступайте, — насмешливо проговорила Илис. — Если вы считаете, что я принесу так много несчастий бедному лорду — кем бы ни был этот негодяй, — почему бы вам не сделать ему подарок и не отпустить меня? Я проявлю великодушие и забуду, что видела всех вас.
— Это наверняка приведет к кровавой войне с его светлостью, — ответил Фич.
Раймонда опустила глаза, испугавшись, что они выдадут ее желание. Трудно скрыть ревность и ненависть, когда они овладевают всем существом.
Спенс, который в течение всего разговора не произнес ни слова, решил вмешаться и резким тоном заговорил с Раймондой:
— Девушка должна помыться и отдохнуть. Проследи, чтобы она ни в чем не нуждалась. Когда вы закончите, ты, как и было обещано, получишь кошелек.
Спенс потянул Фича за руку, и они вышли, закрыв за собой дверь. Раймонда злобно взглянула на Илис. Она готова была ползать на карачках, лишь бы услужить его светлости, но сейчас, увидев красавицу, которую привезли в ее дом, поняла, что он слишком многого от нее требовал. Участвуя в тайном похищении девушки, она своими руками толкает ее в объятия его светлости — туда, где страшно хотела оказаться сама. Пока она смотрела на эту — в ее сознании уже успела сложиться четкая насмешливая характеристика — симпатичную, молоденькую штучку, ее охватила целая гамма самых противоречивых чувств, питаемых ненавистью. Ненависть. Зависть. Ревность. Это были три ремня плети, которая безжалостно мучила ее, разрывая сердце и душу.
О, она-то знала, насколько несбыточны ее желания. Глупо было надеяться, что ее влюбленность приведет к близости с его светлостью. Она понимала, что за короткое время, проведенное им в гостинице, он не мог догадаться о ее чувстве. Однако это не умаляло ее боли.
Презрительный взгляд Раймонды приступил к изучению поношенной одежды девушки. Несмотря на вытертое платье, по матовой коже, по горделивой посадке головы, по тщательно ухоженным ногтям Раймонда сразу же заключила, что Илис благородного происхождения, и ее страшно уязвило, что ей никогда не придется оказаться там, где эта девчонка уже побывала.
— Пусть ты и высокородная, мисси, — усмехнулась она, — но там, куда ты направляешься, жизнь будет не сахар.
— И куда же я направляюсь? — Снедаемая любопытством, Илис приподняла изящную бровь, надеясь, что получит ответ, и в то же время понимая, что этого не последует.
Решив хоть в малой степени насладиться местью сопернице, Раймонда проговорила:
— Может, в ад.
В ответ девушка совершенно равнодушно пожала плечиками:
— Полагаю, там не может быть хуже, чем в этом отвратительном месте.
Глаза Раймонды превратились в щелочки. Месть не так сладка, когда от слов отмахиваются простым пожатием плеч. Ее сжигала зависть, и ей безумно хотелось отомстить девчонке за те страдания, что выпали сейчас на ее долю, но она не отваживалась на это, так как знала, что не вынесет презрения, которое неизбежно последует, лишь только его светлость узнает о ее проделках. Честно говоря, если бы можно было свалить вину на кого-нибудь другого, она бы с радостью позволила чертовке бежать.
— Я должна принести тебе поесть, — резко объявила она. — Тебе сейчас дать жидкой каши… или позже?
Предложенное блюдо не вызвало у Илис особого воодушевления, и она с легкой улыбкой отказалась:
— Кажется, я могу подождать.
— Как хочешь, — бросила Раймонда. — Я не намерена заставлять такую высокородную даму, как ты, есть мою кашу. Она может испортить тебе аппетит, ведь ты привыкла к тому, что едят богатые.
Слишком уставшая, чтобы спорить, Илис никак не отозвалась на ее выпад, и Раймонда, схватив свечу, вышла и заперла за собой дверь. Илис с облегчением опустилась на кровать, довольная тем, что ей не пришлось отвечать на оскорбления. Дело было вовсе не в том, что она боялась Раймонды, хотя та была на голову выше и фунтов на двадцать пять тяжелее ее. Просто она хорошо помнила совет сына кухарки: если ты не можешь избежать драки, то выбери место и время так, чтобы это давало тебе преимущества.
Илис сняла башмаки и свернулась калачиком под одеялом. Теперь только она поняла, насколько устала. Она чувствовала себя опустошенной и вымотанной без меры. Ее веки смежились, и она еще некоторое время пребывала в полудремот-ном состоянии, пока не погрузилась в глубокий сон.
Внезапно Илис обнаружила, что смотрит на низкий потолок и прислушивается к шорохам, а глаза ее обыскивают тесную каморку в поисках причины, прервавшей ее сон. Вдруг ровно горевшее пламя свечи заметалось, словно его толкнул поток воздуха. Взгляд девушки переместился к двери — единственному источнику сквозняка, — и она увидела, как та стала медленно открываться. Ее сердце бешено застучало. Единственной ее мыслью было то, что вокруг несчетное количество дверей и неизвестно, что находится за ними.
Илис едва не издала громкий вздох облегчения, когда в комнату вошла Раймонда. Она продолжала лежать неподвижно и из-под опущенных век пристально следила за женщиной, которая поставила на стол доску с нарезанным мясом и хлебом и кружку с каким-то пойлом. Потом глаза Илис опять устремились к двери. И опять ее сердце едва не выскочило из груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184