К счастью, до темноты мы успеем хоть немного прибраться и подготовиться ко сну.
Развевающиеся полы плаща Илис поднимали маленькие пыльные вихри, когда она спускалась по лестнице. Она двигалась так быстро, что Фич едва поспевал за ней. Внезапно она остановилась, и он, с трудом увернувшись, чтобы не наступить ей на пятки, пролетел мимо, чуть не ударившись о балку.
— В этой дыре есть колодец с питьевой водой? — спросила Илис.
— Да, госпожа. Во дворе. И еще один в конюшне.
— Отлично, — заключила она. — Нам понадобится целое море, чтобы вымыть эту груду камней. — Она обращалась к нему через плечо, так как опять возобновила свой стремительный бег по лестнице. — Нам понадобятся кое-какие орудия. Или ты отыщешь их, или сделаешь сам, или займешь у кого-нибудь! Метлы! Ведра! Мыло! Тряпки! — Казалось, каждое слово вылетало у нее в тот момент, когда она ставила ногу на очередную ступеньку. — И умелые руки! Но пока сойдут и ваши со Спенсом. — Она пролетела мимо двери, ведущей в ту комнату, которую выбрала для себя, и двинулась вниз. — Там есть котел…
Все, что потом Фич и Спенс могли вспомнить об остальной части того дня, была работа, работа, работа!
Глава 7
Илис чувствовала себя на грани полного изнеможения, когда отправилась спать в тот вечер. Казалось, руки и ноги налились свинцом, она с трудом добралась до своей спальни. Горя желанием обустроить их новое жилище до наступления темноты, она развернула бурную деятельность. Однако они успели сделать немного, и, учитывая тяжесть стоявшей перед ними задачи, их усилия в тот вечер были равносильны тому, как если бы они скребли пол прутиком. Илис расстроилась и уже было решила, что они потерпели поражение, поэтому когда дверь спальни закрылась за ней, она устало опустилась на колени перед камином и невидящим взором уставилась на языки пламени. На ее темных ресницах заблестели слезы при мысли о том, что, возможно, похищение организовано ее отцом, и в ее голове вихрем замелькали вопросы. Он в тюрьме? Его пытают? Жив ли он еще? Она закрыла глаза, и слезы потекли по щекам. Внезапно в глубине ее сознания возник четкий образ отца, который шагает взад-вперед по темному подвалу. На его щиколотки и запястья надеты кандалы, на исхудалом лице застыло опустошенное выражение. Превратившаяся в лохмотья одежда грязна. Его некогда дорогой камзол теперь служит ему единственной защитой от холода. Пустой взгляд устремлен на противоположную стену каменного мешка, губы беззвучно шевелятся, медленно произнося слова.
Илис закрыла лицо руками и разразилась рыданиями. Как же ей хотелось покинуть этот замок, освободить отца, вернуться домой и ощутить спокойствие и безопасность в его объятиях. Она боялась за него, она устала от постоянных скитаний, ей надоело, что ее оскорбляют и унижают, запихивая в сундук. Она достаточно насиделась в плену — и у кузенов, и у алчного дяди с его назойливым и подозрительным гостеприимством, а теперь и у этих негодяев. Ее пылкая натура тосковала по более легкой, более веселой жизни: ей хотелось, чтобы советы, которые давал бы ей отец, не касались более важных вопросов, чем ухаживания молодых людей, страстно цитирующих стихи и шепчущих о своей немеркнущей любви к ней. Ей хотелось, чтобы ноги, едва касаясь пола, ступали в такт музыке и она кружилась в вихре танца. Ей хотелось кокетничать с мужчинами, скромно улыбаясь и опуская ресницы. Ей хотелось хоть раз ощутить, что жизнь создана именно для нее и лежит у ее ног, ожидая того момента, когда она заметит его, а отец будет стоять сзади и одобрительно кивать.
Увы, все было совсем иначе, и может получиться, что так никогда не будет.
Вскоре ее всхлипы стали тише, она отняла руки от лица и, подняв голову, сквозь невысохшие слезы оглядела унылую комнату. Они помыли стены, подмели и вымыли достаточно широкий участок пола, чтобы она могла лечь на постель из меховых одеял перед камином. Вот какова реальность: холодный, грязный, унылый замок, где гуляют сквозняки, свистящие в каждой щели, и пахнет плесенью. И она сидит именно в этом замке, а не на мягком высоком троне, вокруг которого собрались толпы поклонников. Ее отец или в плену, или умер.
Окружающая обстановка лишний раз безжалостно напомнила Илис, в какой ситуации она оказалась, и девушка поняла, что если позволит себе мечтать о другом мире, не изменив своего положения в этом, то навсегда лишится возможности победить и навеки останется рабой своего поражения. Если ей хочется легкой или веселой и интересной жизни, то придется много поработать, чтобы достичь желаемого, потому что подобные вещи не даются даром.
Строго приказав своим чувствам утихнуть, Илис поднялась и вытерла слезы. Потом глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Она опять посмотрела по сторонам. Кое-что починить, все тщательно вымыть, сделать новый чехол на матрац, достать кусок полотна для простыней — и спальня станет довольно симпатичной. От нее же самой требуются только выносливость, сообразительность и терпение, чтобы дождаться преображения своей комнаты.
Наутро решительность Илис едва не разлетелась вдребезги, когда она увидела неаппетитного вида кусок черного хлеба, солонину и клейкую картошку, которая категорически отказывалась отлипать от ложки, что заставило девушку отклонить настойчивые предложения Фича отведать этого блюда. Когда она обмолвилась о том, чтобы привезти сюда кухарку из Гамбурга, Фич пожал плечами и открыл рот, собираясь пуститься в объяснения, но Илис, догадавшись, что именно он намерен сказать, махнула рукой.
— Не утруждай себя, — угрюмо произнесла она. — Не надо мне ничего говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184