Взяв правую ногу Тесс, он попросил:
— Пошевелите пальчиками на этой ноге. Девушка, прикусив от боли губу, сделала это.
Она смотрела, как загорелые пальцы Александра легко касаются белой кожи ее ноги, и дрожала, но не от боли. Прикосновения его пальцев вызывали в ней странные ощущения.
Пододвинув ведро, Александр опустил ногу девушки в холодную воду. Тесс почувствовала приятную прохладу воды, ласкающую ее раздутую лодыжку, и, облегченно вздохнув, она опустила в ведро и другую свою ногу.
— О, — выдохнула она, откидываясь на деревянную спинку стула. — Как хорошо!
— Если бы вы не излазили все окрестности, вы бы не стерли ноги и не растянули бы связки на лодыжке, — укоризненно произнес Александр.
Тесс подняла голову.
— Я и не облазила бы все окрестности, — ответила она с иронией в голосе, — если бы в голову мне не пришла глупая идея разыскать вас и устроить пикник.
Александр усмехнулся, услышав обиженные нотки в голосе девушки.
— Уверен, это был очень вкусный обед.
— Да, — проворчала Тесс. — Я поджарила цыпленка с эстрагоном. Положила в корзинку хлеб и сыр. Я испекла даже пирожки с ежевикой, ВАШИ ЛЮБИМЫЕ.
Усмешка на лице Александра пропала.
— Вы испекли мне пирожки с ежевикой? — недоверчиво переспросил он.
Тесс фыркнула:
— Да.
Александр поднялся.
— Пойду соберу трав, чтобы сделать припарку для вашей лодыжки, — сказал он и, направившись к двери, задержался на пороге.
— Тесс, — едва слышно окликнул он девушку и, когда она взглянула на него, спросил:
— Когда ваша лодыжка перестанет болеть, вы испечете мне опять пирожки с ежевикой?
От этих слов сердце Тесс весь оставшийся день согревало приятное тепло.
— Но я хочу пойти ладьей. Смогу ли я тогда сразить вашего коня?
Александр покачал головой и показал на одну из фигур на шахматной доске, стоящей между ним и Тесс.
— Если вы пойдете ладьей, вы оставите свою королеву без прикрытия, — возразил он.
— Не понимаю. — Тесс нахмурилась, сосредоточенно глядя на доску, и ее густые каштановые брови сошлись на переносице. Это был ее первый шахматный урок, но она уже делала кое-какие успехи. Уже через три хода Александр сделал ей шах, но она умудрилась еще довольно долго продержаться. Александр видел, как, придвинувшись к шахматной доске, Тесс колебалась, ее рука в нерешительности повисла в воздухе над оставшимся слоном. Прикусив губу, девушка нерешительно посмотрела на Александра. Он улыбнулся.
— Не ждите от меня помощи. Если я буду все время подсказывать вам, вы никогда не научитесь играть.
— Упрямец. — Тесс показала ему язык и сделала ход слоном.
Александр, не раздумывая ни минуты, протянул руку и передвинул пешку на две клетки вперед.
Пока Тесс обдумывала свой следующий ход, Александр разглядывал ее, освещенную мягким светом лампы. Легкий вечерний ветерок, врываясь в открытое окно библиотеки, ласково трепал непокорные локоны девушки, а свет лампы придавал им блеск и сияние начищенной меди. Тесс сидела на стуле в углу, опустив ноги на мягкую, подбитую войлоком скамейку. На раздутую лодыжку девушки Александр наложил компресс из измельченных листьев окопника, который должен был уменьшить припухлость. Но все-таки она не сможет несколько дней наступать на эту ногу.
Александр нахмурился. Тесс напугала его до смерти, упав сегодня днем, и, чувствуя угрызения совести, он думал о том, что не должен был оставлять ее одну все это время. Чтобы не выдать своих чувств, он закрыл глаза.
«Могло произойти все, что угодно. А что если бы она упала где-нибудь еще, а его бы там не было? Что, если бы она лишилась ребенка?» От страха и волнения у Александра пересохло во рту, и он потянулся за бокалом вина, который стоял рядом с ним.
Ему нужно быть рядом. Он не должен больше оставлять ее одну. Не должен допускать, чтобы с ней что-нибудь случилось.
Поставив бокал, Александр взглянул в лицо девушки. Она все еще смотрела на доску, размышляя над следующим ходом.
Месяц пребывания в его доме слегка изменил ее лицо и фигуру. Девушка поправилась, и ее формы утратили былую худобу. Живот стал больше, круглее. Глаза Тесс остались такими же огромными и тревожными, но в них, этих зеленых лесных глубинах, он не видел больше и тени страха. Кожа девушки была все еще бледной, но сейчас к ней примешался уже здоровый оттенок свежих сливок, и это уже не была болезненная серая бледность, как раньше. Ее губы в форме бантика сейчас часто трогала улыбка. Черты лица ее, все еще заостренные и тонкие, стали постепенно смягчаться.
Александр-художник с самого начала увидел, что Тесс — красивая женщина, а вот Александр-мужчина понял это только сейчас.
«Это неизбежно, он во что бы то ни стало должен нарисовать ее».
— Александр? Он вздрогнул.
— Что?
— Ваш ход.
— Ах, да, — Александр взглянул на доску, сделал ход конем. — Мат.
Поставив локти на стол, Тесс уперлась подбородком в ладони и вздохнула.
— Понимаю, мне не надо было брать того коня, — печально сказала она.
Александр засмеялся.
— Если бы вы не сделали этого, я бы разбил вас в пух и перья еще три хода назад.
Услышав смех Александра, улыбнулась и Тесс.
— Давайте сыграем еще, — предложила она.
— А вам действительно хочется? Сегодня ведь у вас был трудный день и вам следует отдохнуть.
— Так, как играю я, — печально возразила ему Тесс, — эта игра не продлится слишком долго.
— Вы играете довольно хорошо для новичка, — утешил девушку Александр, и они стали расставлять фигуры на их начальные позиции.
— А как ваша лодыжка?
Взглянув на больную ногу, Тесс попробовала пошевелить пальчиками под белой льняной повязкой.
— Боль почти прошла, — заметила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121