Однако тут же его внимание переключилось на вошедшего короля Эдуарда.Шел уже третий месяц со дня – казни его любимца Гавестона, но лицо короля до сих пор выражало печаль, вокруг глаз обозначились темные круги. Ему недавно исполнилось двадцать восемь, однако выглядел он по крайней мере лет на десять старше. Миниатюрная светловолосая супруга цеплялась за его руку и что-то весело щебетала, не замечая или делая вид, что не замечает, его настроения. Они уселись за стоящий на возвышении стол, где уже сидели сестра короля Мария и два высокородных лорда – Уорик, тот, кто больше других ратовал за казнь Гавестона, и его ближайший соратник Ланкастер. Три придворные дамы королевы сели почти напротив шотландских гостей за огромный подковообразный стол.Джиллиана спокойно смотрела по сторонам, поймала обиженный, как у ребенка, взгляд Эдгара, не удержалась от улыбки и затем обратила свой взор на стол, уставленный яствами. Но вскоре почувствовала что-то тревожащее и, подняв голову, обнаружила, что с нее не сводит глаз какой-то сидящий неподалеку мужчина. Даже сидя он производил впечатление человека могучего роста и такого же телосложения. Его темно-каштановая борода и того же цвета густые волосы, ниспадавшие на плечи, привлекали внимание своей ухоженностью. Лицо его было изуродовано глубокими шрамами, свидетельствующими о воинском роде занятий. Упорный взгляд серых глаз вызвал у нее легкую дрожь, однако она не стала задумываться о причине ее появления.С некоторым усилием она оторвалась от его притягивающего взора и обратилась к сидящей справа от нее толстушке:– Эдит, не знаете, что за великан сидит вон там, напротив нас?Толстушка обычно знала все. И не обманула ожиданий Джиллианы.– О, – сказала она, – так это же Джон Карлейль. Он здесь с Робертом Брюсом, слева от него, видите? Приехали, чтобы произвести обмен заложниками. Слышали? Говорят...Но Джиллиана больше не слушала ее.Брюс... Карлейль... По ее спине пробежал холодок, в голове помутилось... Боже! Быть может, она сейчас сидит напротив тех самых высокородных шотландцев, кто предал отца. Ее рука потянулась к поясу, где обычно располагался кинжал, но его там не было, пальцы окунулись в пустоту, и она быстро пришла в себя.Эдит продолжала говорить:– ...и они должны вскоре вернуться к себе в Шотландию с теми, кого король Эдуард им отдаст в обмен на жену и дочь Брюса.– Отдаст? – как эхо, повторила Джиллиана.– Вы не слушаете? Брюс должен оставить в Англии жену, дочь и еще, кажется, трех человек в залог своего хорошего поведения. Но они тоже получат от нас пятерых и увезут в Шотландию.– В Шотландию?Джиллиана понимала, что ведет себя довольно странно, однако ничего не могла с собой поделать.– Конечно, в Шотландию, – с легким возмущением подтвердила Эдит. – А куда же еще?Джиллиана постаралась взять себя в руки, отпила из бокала бургундское, но мысли продолжали вихрем крутиться в голове – об отце, о предательстве, о его страшной смерти...«Если это они... если они... Конечно, они. Кто еще из шотландцев, кроме предателей, может стать гостем английского короля?.. Быть приглашенным к его столу?.. Через несколько дней они уедут, и отец останется неотмщенным... Значит, я должна убить их... Немедленно... Но что, если мои подозрения неверны?.. Нет, они не могут быть неверны...»Невольно она вновь посмотрела в их сторону, увидела, что Карлейль по-прежнему не сводит с нее пристального взгляда. «Словно ястреб, примеряющийся к добыче», – подумала она. Так же, возможно, он смотрел на ее отца, прежде чем предать его...Она склонилась над своей тарелкой. Ей казалось, что пир длится уже целую вечность и никогда не кончится. Глава 2 На рассвете следующего дня по росистой траве огромного Виндзорского парка ехали три всадника – молодой воин из охраны принцессы Марии Питер Энгер, толстенький брат Уолдеф и Джиллиана, одетая по-мужски, как Питер: грубые башмаки, штаны, куртка, под которой кольчуга; длинные волосы упрятаны под крестьянский головной убор. Такие поездки совершались два-три раза в неделю, и они уже вошли в привычку. Во время них Джиллиана могла вдали от посторонних глаз упражняться, совершенствуя свое и без того превосходное умение в обращении с оружием. Брат Уолдеф сопровождал их каждый раз на случай, если кому-то вдруг покажутся слишком подозрительными вид и одежда Джиллианы и потребуется удостоверить, кто она такая на самом деле и почему оказалась тут с простым воином.И сестра Мария, и монах давно уже отказались от безуспешных попыток отговорить Джиллиану от ее постоянных упражнений; за нее даже осмелились заступиться стражники, не перестававшие восхищаться всевозрастающим умением девушки владеть оружием и почитающие за честь время от времени вступать с ней в учебный бой. Мария уже свыклась с мыслью, что в лице воспитанницы получила у себя дома юную бунтарку, и отказалась от всяких поползновений покушаться на ее свободу. Однако не переставала надеяться, что с возрастом «заскоки» исчезнут и Джиллиана станет обыкновенной женщиной, мечтающей о замужестве, семье, детях. Но пока не видно было ни малейших признаков осуществления ее надежд.Сколько они ни выезжали в дальний конец парка в рассветные часы, им ни разу никто не встретился. Джиллиана полагала – так будет и сегодня. Обычно на своем пути они весело переговаривались с Питером, шутили, смеялись, но сегодня Джиллиана была слишком сосредоточенна и молчалива, и Питер не стал нарушать ее молчание. Он был, чего греха таить, влюблен в нее, оба знали о его чувстве к ней, но никогда не облекали свое знание в слова, тем более Джиллиана. Ей было приятно его общество, она ценила преданность, готовность Питера откликаться на ее просьбы, но никаких нежных – чувств он в ней, увы, не вызывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89