В ту ночь Джиллиана, еще не имевшая понятия о том, что ей предстоит, тоже ощущала тревогу. Внезапно проснувшись, она села на соломенном матрасе, прислушиваясь к звукам, раздававшимся сверху из большой комнаты, узнавая и не узнавая шаги отца и не понимая, что он там делает в столь неурочный час.Когда он наконец спустился вниз, то застал дочь совсем проснувшейся и взволнованной больше, чем обычно.– Ты должен сказать мне, что случилось, – заявила она дрожащим голосом.Уоллес опустился к ней на постель, взял за руку.– На рассвете ты покинешь этот дом, Джиллиана. С тобой поедет Джайлз Грей. Он привезет тебя к твоей тете, леди Марии, в монастырь бенедиктинцев, где ты будешь жить. Там ты научишься читать, писать, шить и многим другим вещам, коим я не могу обучить тебя.Она открыла рот, чтобы ответить, но он в некотором смятении продолжал:– Ты должна послушаться меня, Джиллиана, и выполнить свой долг. Но запомни мои слова... – Она шире открыла глаза, они казались огромными на худеньком лице. Не в силах оторваться от ее взгляда, он договорил: – Никогда не забывай того, что ты дочь воина и сама тоже воин.Услышанное слово «никогда» дало ей понять, что он навеки прощается с ней, и у нее сжалось горло, однако она была еще слишком юной, для того чтобы молча смириться с горем или с неизвестностью, и потому спросила:– Я увижу тебя, отец?Он не заметил или не захотел заметить слез в ее голосе, но, наверное, первый раз в жизни пожалел, что всего-навсего простой солдат и у него в запасе нет красивых и нежных слов.Он коротко ответил:– Я воин, каждый день со мной может что-то случиться...Она сказала совсем по-взрослому:– Ты все равно будешь в моем сердце до самой моей смерти.Порывисто протянув к нему руки, она отчаянным движением обхватила его, и он ощутил, какое у нее сильное тело, ее мышцы куда крепче, нежели у большинства мальчишек ее возраста. Он прижал дочь к себе, погрузив подбородок в иссиня-черные волосы и моля Бога охранить ее от бед в этом изменчивом и ненадежном мире.Она не заплакала.Принцесса Мария не позволила себе удивиться, увидев в монастырском саду стоящую перед ней маленькую девочку с серьезным, однако нисколько не испуганным лицом, одетую как солдат. Впрочем, удивиться было чему: в первую очередь необыкновенному сходству с ее сестрой Джоанной, и Мария возблагодарила своего небесного супруга зато, что находится сейчас одна в саду, хотя кто же в дальнейшем укроет появившегося ребенка от зорких и любопытных глаз, а также сумеет воспрепятствовать нежелательной молве?Джайлз Грей неловко поклонился принцессе и остался стоять позади девочки, переминаясь с ноги на ногу и придерживая меч, чтобы тот не зазвенел ненароком в святом месте.Мария сложила руки на коленях, ласково сказала девочке:– Ты не хочешь поздороваться со мной? Джиллиана наклонила голову в поклоне и произнесла сдержанным детским голоском, в котором звучало северное раскатистое «эр-р»:– Моя одежда не подходит для поклонов и приседаний, тетя, и меня никто не учил этому.– Что ж, – так же ласково проговорила принцесса, – мы научим тебя всему.Синие глаза в упор смотрели на нее, Мария ощущала силу взгляда.– Мой отец тоже учил меня, – спокойно пояснила девочка. – Я не стану забывать его уроки никогда.Мария сдержала удовлетворенную улыбку: она почувствовала в характере девочки знакомые ей черты Плантагенетов – решительность, настойчивость, гордость. Перед ней стояла маленькая копия ее сестры Джоанны со всеми своими труднопереносимыми, но несомненно достойными качествами. И ей надлежало теперь заниматься столь тяжелым и благородным делом, как воспитание племянницы.– Чему же учил тебя твой отец, дитя? – спросила она. Джиллиана слегка нахмурилась, снова взвешивая ответ.Потом сказала:– Чтобы всегда быть сильной и храброй. А еще хорошо скакать на коне, биться и побеждать. – Она оглянулась через спину. – Я уже могу победить Джайлза. Он сам вам скажет, я не вру.Мальчик в замешательстве молчал. Мария вновь перевела взгляд на Джиллиану и решила, что девочка, вполне возможно, говорит чистую правду.– Что, если я оставлю тебя здесь? – Спросила она. – Но при условии, что ты должна будешь перестать заниматься военным искусством и не быть похожей на мальчика.Ответ не заставил себя ждать:– Тогда я не останусь у вас, тетя, и убегу домой. Теперь Мария не стала сдерживать улыбку.– А мы поймаем тебя, – сказала она, – и привезем обратно.– Я снова удеру.В тоне девочки не звучало вызова – только искренность.Марии все больше нравился их разговор. Он начинал удивлять не привыкшую к детям монахиню.– Дети, остающиеся без присмотра и защиты, часто умирают, – проговорила она неожиданно для себя.Джиллиана согласно кивнула.– Воины тоже часто умирают, – сказала она и добавила с детской непосредственностью: – Я не боюсь смерти.Вот чему ее учил отец, подумала Мария и не смогла сразу решить, угодны ли подобные мысли Богу, но почему-то вдруг представила себе собственную сестру в одежде воина, с мечом в руке, и у нее вырвалось:– Отстегни свой меч, юноша!Джайлз Грей, к которому она обратилась, вздрогнул от неожиданности и выполнил приказание. Мария вновь улыбнулась девочке.– А теперь покажи, чему тебя научил отец, – велела она ей.Ее слова звучали как приказ командира.Джиллиана склонилась к своему мешку и четким движением достала оттуда меч.Глядя на то, как не по летам серьезно и умело нелепо одетая девочка выполняет сложные приемы боя, принцесса – думала о том, что же с ней делать – с ней, со своей племянницей.Видимо, она пришла к определенному решению, потому что внезапно сказала повелительно и негромко:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89