Помещения в Трегарленде были подготовлены для приема раненых, и две семьи стали еще ближе. Мы постоянно общались.
– Какой великолепный итог, – сказала Виолетта. – Особенно если вспомнить старую вражду между семьями.
– О, теперь она изгнана полностью, благодаря тебе и…
Какой же безответственной дурочкой я была! Ведь я хотела сказать, «благодаря тебе и Джоуэну», хотя лишнее напоминание о нем только причиняло ей боль.
Я быстро проговорила:
– Мы занимаемся вполне достойным делом.
– Надеюсь, – согласилась она.
Дел у нас в связи с прибытием раненых в Трегарленд значительно прибавилось, но я все же находила время бывать на Риверсайд под тем предлогом, что мне нужно по делам сходить в город. И если я задерживалась, никто особенно не обращал на это внимания.
Джеймс дал мне ключ от дома.
– Так удобнее, – объяснил он, – если не будет ни меня, ни Джо. Мы можем оставлять записки.
Наступил октябрь, дни становились заметно короче. Наступил сезон штормов.
Однажды утром я спустилась вниз. Виолетта и Гретхен уже сидели за столом. Во время нашего разговора служанка принесла почту: три письма от нашей мамы, по письму каждой. В школе мы с Виолеттой часто посмеивались над ней, поскольку письма была почти одинаковы, и только потом я поняла, что это еще больше сближало нас.
Гретхен прочитала письмо и радостно взглянула на нас:
– Прекрасные новости. Эдварда перевели в Хэмпшир. Ваша мама пишет, что мне нужно вернуться в Кэддингтон, это не так далеко от его места службы. Она пишет: «Мы хотим, чтобы вы с Хильдегардой вернулись и жили у нас. Мы будем просто рады видеть ребенка в нашем доме».
– Хорошие новости, – сказала я.
– Эдвард давно уже не видел дочь, – добавила Гретхен с мечтательной улыбкой и вдруг растерянно спросила: – А как же моя работа здесь…
– Найдется что делать и там, – заверила ее Виолетта. – А ты, Дорабелла, как думаешь?
Я согласно кивнула головой:
– Наша задача, чтобы наши воины были благоустроены. А если один из них будет жить плохо? И только потому, что его жена и ребенок находятся где-то вдалеке.
Гретхен рассмеялась, не в силах скрыть своей радости.
Мы оставили Гретхен дома, дав ей возможность собраться, а сами отправились к миссис Джермин, чтобы сообщить ей об отъезде Гретхен и найти ей замену.
По дороге Виолетта спросила:
– Полагаю, твое письмо похоже на мое?
– Ну конечно. Мы же писали маме, что у Гретхен некоторые неприятности, и она думает, что ей лучше уехать.
– Она права. Гретхен очень расстраивалась из-за недоверия к ней некоторых людей. Случись что-нибудь, подозревали бы ее.
– Но такие люди могут оказаться везде.
– Да, но рядом будет Эдвард. Он воин и даже герой, который вернулся из Дюнкерка, да и родители – образец патриотизма.
Нянюшка Крэбтри очень опечалилась, ей жаль было расставаться с Хильдегардой: и Тристану теперь некого будет ставить в пример, ведь Хильдегард была очень хорошей маленькой девочкой.
Через несколько дней после отъезда Гретхен нянюшка заявила:
– Только и делаю, что вожусь с утра до вечера с его лордством! А Чарли и Берт, – она прищелкнула языком и возвела очи к небу» призывая высшие силы помочь ей в ее страданиях, – гоняются на этих проклятых велосипедах! Боже ты мой! Они сводят меня с ума. Нет, дайте мне маленьких девочек!
– Насколько я помню, нянюшка, – сказала я, – у тебя были две девчушки, которые вовсе не казались тебе ангелочками.
– Говори только о себе, – ее глаза сверкнули. – Ты всегда была дерзкой, то есть характер у тебя с перчиком.
Тристан скучал без Хильдегарды и как-то сказал мне:
– Хочу Хильгар.
– Но у тебя же есть мамочка.
Он внезапно улыбнулся и обнял меня. Я подняла его на руки, и малыш чмокнул меня в щеку.
– Мамочка есть, – с явным удовлетворением произнес он. Я прижала его к себе. Мой маленький ангелочек. Он любит меня. Он забыл, как я бросила его когда-то.
Мой дорогой мальчик, я сделаю для тебя все.
Когда теперь я оглядываюсь назад, те годы кажутся мне светлым пятном среди мрака, охватившего мир.
Тристан любил меня. А что может сравниться с невинной детской верой в то, что мама сделает все так, как нужно?
Даже я, не очень хорошая мать, не могла не радоваться этому и поклялась, что никогда больше не принесу ему горя и всегда буду с ним.
Итак, у меня теперь были Тристан, Виолетта, родители и… Джеймс Брент.
Да, тяжелое, но хорошее было время.
Закончив в очередной раз хозяйственные дела в Полдауне, я поспешила на Риверсайд. По всей вероятности, Джеймс был дома.
Однако коттедж был пуст, и я, написав записку, направилась обратно к машине, когда увидела, как подъехал автомобиль, принадлежащий усадьбе Джерминов. За рулем сидела Симона.
Она улыбнулась:
– Что, твоего дорогого нет дома?
– Нет.
– Какая жалость! – с шутливым сожалением пробормотала она по-французски. – Значит, ты свободна? Может быть, сходим в кафе? Минут тридцать, двадцать, пятнадцать?
– Пожалуй.
Мы поехали в Ист-Полдаун, в маленькое кафе с видом на море. Хозяйка, миссис Илтон, подошла к столику, чтобы принять заказ:
– Как дела, дорогие? По чашечке кофе?
– Да, пожалуйста, миссис Илтон.
– Значит, заработанный отдых. Вы, юные леди, выполняете благородную работу. Вам стоило бы знать, что говорят о вас раненые мальчики. Они называют вас ангелами милосердия.
Я рассмеялась:
– Так я похожа на ангела?
– По правде говоря, я всегда думала, что в вас есть что-то от дьявола, миссис Трегарленд. А что касается вас, мамзель, прибывшая в лодке, в вас тоже что-то есть.
Мы рассмеялись, и она ушла за кофе…
– Хорошо здесь, – Симона мечтательно поглядела на меня.
– Да, если они примут тебя, – ответила я, думая о Гретхен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65