Я просто запомню. Это будет полезно, когда я захочу воспользоваться этим. — Потом она рассмеялась.Она любила власть. Она хотела управлять нами, как кукольник своими куклами, которые он показывал нам в Рождество, когда приходил с актерами.А потом она заинтересовалась мальчиком. Однажды, когда я сидела под деревом в вишневом саду и учила латынь, она пришла ко мне. День был замечательный, и я решила, что лучше заниматься на воздухе.— Отложи эту глупую старую книгу, — приказала Кейт.— Она совсем не глупая, Кейт. Ее очень трудно читать, это правда. Я должна сосредоточиться.— Ерунда! — воскликнула Кейт. — Я хочу что-то показать тебе.— Что?— Сначала ты поклянись, что никому не скажешь. Клянись.— Клянусь.— Подними руку кверху и клянись всеми святыми и Пресвятой Божьей Матерью.— О, Кейт, это звучит кощунственно.— Клянись, или я ничего тебе не скажу. И я поклялась.— Теперь пойдем, — сказала она.Мы вышли из сада и через лужайку направились к той каменной стене, обвитой густыми зарослями плюща, которая отделяла нас от Аббатства. В одном месте Кейт отодвинула плющ в сторону, и, к моему удивлению, показались очертания двери.— Я заметила, что плющ выглядел так, будто его уже потревожили, — смеясь, сказала она. — Обследовав стену, я нашла дверь. Ее трудно открыть. Надо толкать. Давай, помоги мне.Я подчинилась. Дверь протестующе заскрипела и открылась. Кейт ступила на землю Аббатства.Я стояла по другую сторону двери.— Нам нельзя этого делать. Это чужое владение. Она засмеялась:— Конечно, я знала, что ты трусиха. Вообще не знаю, почему я вожусь с тобой, Дамаск Фарланд. Но я уже входила в дверь, а когда прошла, плющ вернулся на прежнее место и закрыл ее. Я огляделась, думая, что в Аббатстве все совсем по-другому. Но трава была такая же сочно-зеленая, на деревьях вот-вот распустятся листья. Никто не догадывается, что мы стоим на земле, которая всегда казалась священной.— Идем, — сказала Кейт, схватив меня за руку, и смело пошла по траве. Я нехотя следовала за ней. Мы шли между деревьями. Внезапно она остановилась, потому что перед нами предстали серые стены Аббатства.— Дальше лучше не ходить. Они могут увидеть нас и догадаться, как мы вошли. Они могут заколотить дверь. А это не годится, потому что я намерена приходить сюда, когда захочу.Мы вернулись под укрытие кустарника и сели на траву. Кейт внимательно следила за мной, точно зная мое состояние и желание вернуться, потому что мне не хотелось быть там, где находиться не полагалось.— Интересно, что бы сказали эти заплесневелые старики Иоан и Яков, если бы нашли нас здесь? — спросила Кейт.Раздавшийся сзади голос напугал нас до смерти:— Они посадили бы вас в подземную тюрьму, подвесили бы за руки и оставили бы так до тех пор, пока ваши руки не оторвались и вы бы не упали на землю… мертвые.Мы обернулись — позади нас стоял мальчик.— Что ты здесь делаешь? — строго спросила Кейт. Она не вскочила на ноги, как я. Она просто сидела, спокойно глядя на него.— Ты спрашиваешь об этом меня? — надменно спросил мальчик. — Это забавно.— Ты не должен подкрадываться к людям, — сказала Кейт. — Это может напугать их.— Особенно, если они находятся там, где не должны быть.— Кто сказал, что не должны? Двери Аббатства всегда открыты!— Для тех, кто живет в бедности, — ответил мальчик. — А, чего не хватает вам?— А мне всегда не хватает… чего-нибудь особенного… чего-нибудь интересного. Жизнь такая скучная.Меня бросило в жар от возмущения, рассердили ее слова о жизни в нашем доме и ее неблагодарность.— Мои родители очень хорошо к тебе относятся, — сказала я. — Если бы они не взяли тебя к нам… Кейт деланно рассмеялась:— Мой брат и я не нищие. Твоему отцу хорошо платят за то, что он управляет нашим имением. К тому же он все-таки родственник.Мальчик перевел взгляд с Кейт на меня, я почувствовала, как мной овладевает странное чувство экзальтации. Я вообразила, как ангелы положили его в рождественские ясли и какое великое предназначение ожидает его. Как ни мала я была, но поняла, что это просто мальчик. Он держался отчужденно, возвышенно-высокомерно, казалось, сознавал разницу между собой и обычными смертными. Кейт вела себя так же, но то было следствием ее красоты и энергии. Хотя меня мучили предчувствия, я обрадовалась, что Кейт нашла дверь в стене и таким образом дала мне шанс увидеть мальчика так близко. Он казался намного старше меня, хотя между нами было меньше года разницы. Он был выше Кейт и мог подчинить даже ее.Кейт так и сыпала вопросами. Она хотела знать, каково быть Святым Младенцем. Помнит ли он что-нибудь о небесах, потому что он же наверняка пришел оттуда, не так ли? На кого похож Бог? А ангелы? Они действительно такие хорошие, как о них говорят люди? Ведь тогда общаться с ними должно быть очень скучно.Он рассматривал ее, как бы забавляясь и терпя ее присутствие.— Я не могу говорить с тобой о таких вещах, — холодно сказал он.— А почему? Святые люди должны мочь все. Потому они и святые.Он произвел на нее глубокое впечатление, как она ни старалась сделать вид, что ей все равно. Кейт, конечно, поняла, что не сможет дразнить или мучить его, как это делала со мной. Он был слишком серьезен, и все же я не могла понять странный блеск его глаз. Я вспомнила разговор о том, как он украл из кухни пирожки.— Ты ходишь на занятия, как другие? — спросила я.Он ответил, что изучает латынь и греческий. Я с радостью стала рассказывать ему, что занималась с мистером Брайтоном и каких успехов я достигла.— Мы не для того прошли через дверь в стене, чтобы говорить об уроках, — пожаловалась Кейт.Она поднялась с травы и сделала сальто на лужайке, она это умела и часто практиковалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120