они с отцом решили, что пророчество может вызвать недовольство у повстанцев и англичан, поэтому не стали торопить события и рассказали о видениях примерно за неделю до того, как был схвачен Уоллес. Откуда они могли знать, что все произойдет так скоро?
– Действительно, откуда? – спросил Линдсей, и девушка поежилась от его насмешливого тона. Горец не сводил с нее пристального взгляда. – Вам известно, что вы предсказали в тот день Уоллесу и мне?
– Частично… – пробормотала она, отводя глаза. – Хлеб, наверное, уже остыл, его надо снять…
Ей хотелось сменить слишком острую для Линдсея тему, чтобы сохранить установившийся в пещере дух доброжелательства. Разговор о предсказаниях создавал неприятное напряжение, она это уже почувствовала.
Линдсей пощупал «компресс» и снял его, стряхнув с оперения птицы крошки.
– Я-то думал, вы и вправду забываете свои видения, – проворчал он.
Встав со скамьи, девушка подошла к жаровне и протянула руки к тлеющим углям. Упрямец, по-видимому, решил не отступать и выяснить все до конца. Что ж, придется ему объяснить.
– Понимаете, – сказала она, – в тот раз мне очень хотелось запомнить видения. Я даже просила пастора Хью прочесть мне запись, хотя обычно он предпочитает этого не делать и уверяет, что мне лучше ничего не знать. И его, и отца с сэром Ральфом очень огорчила моя настойчивость.
– Но почему? – неожиданно резко спросил Линдсей, и затихший было сокол беспокойно пошевелился. – Почему им так важно держать вас в неведении? – повторил он уже спокойнее.
– Отец считает, что знать все пророчества значит брать на себя слишком большую ответственность, а пастор Хью – что видения слишком сложны для меня с моим скудным образованием и слабым женским умом.
– Вы, конечно, своеобразно, чисто по-женски смотрите на мир, – хмыкнув, отозвался Линдсей, – но глупой вас не назовешь, скорее наоборот.
Польщенная Исабель кивком поблагодарила за комплимент и продолжала:
– Пастор обдумывает мои слова и объясняет их символическое значение. Он считает, что они имеют более глубокий смысл, чем это кажется на первый взгляд, потому что моими устами говорит всевышний. – Она пожала плечами, давая понять, что это только мнение пастора. – Он хочет составить книгу моих пророчеств. Я просила его этого не делать, но он говорит, что книга принесет ему славу и уважение.
– Главное, чтобы он не забыл поделиться лаврами с предсказательницей, – проворчал горец. – Что было дальше?
– После того случая я безуспешно пыталась сама вспомнить видения, просила о помощи отца, но я не доверяла… – Девушка осеклась.
– Кому? – нахмурился Линдсей.
– Никому из них, – смущенно пробормотала она, пряча глаза. – Я боялась, что они хотят скрыть правду, которую мне так хотелось узнать.
– Но зачем им ее скрывать? – вкрадчиво спросил горец своим чарующим, навевающим истому голосом, и Исабель захотелось вновь погрузиться в ее теплую глубину. Но, увы, надо было держать себя в руках…
– Понимаете, – продолжала девушка со вздохом, – они думают, что неведение может защитить меня от многих бед. С самого детства отец и пастор постоянно меня опекали и теперь, когда я повзрослела, не решаются предоставить мне свободу жить своим умом.
– Каким образом вас начали посещать видения?
– В тринадцать лет я тяжело заболела, несколько дней пролежала в горячке между жизнью и смертью и вдруг, словно в бреду, заговорила о битве шотландцев с англичанами, которой еще не было. В этот момент со мной были отец с матушкой и пастор Хью, который пришел причастить меня перед смертью.
– Милостивый боже, – прошептал Линдсей, не сводя с нее глаз, – и вскоре эта битва произошла?
– Да, через несколько дней после видения, в точности так, как я описала. Пастор Хью объявил меня пророчицей милостью господней, получившей свой дар от ангелов на одре смерти, и сказал отцу, что мой дар грех не использовать на благо Шотландии.
– А потом ваш отец и пастор обнаружили, что с вашей помощью можно предвидеть ход войны, – догадался Джеймс.
– Не знаю, – покачала головой девушка. – Они мне почти ничего не рассказывали, я просто делала то, о чем они просили.
– Ну, конечно, вы же были совсем ребенком!
– После того как открылся мой дар, родители и пастор Хью не могли на меня нарадоваться, просто пылинки с меня сдували, ведь из застенчивой нескладной девочки-подростка, для которой надо искать жениха, я в один миг превратилась в прорицательницу, владеющую сокровенными тайнами будущего. Мне, конечно, хотелось отблагодарить близких за любовь, и я научилась вызывать видения по собственной воле. Они приходят легко, но вызывают неизбежные приступы слепоты и провалы памяти – вот что поистине ужасно. Пастор говорит, что такова цена моего дара.
Она закусила губу и отвернулась.
Сочувственно смотревший на нее Джеймс с неожиданной нежностью произнес:
– Бедное дитя, сколько вы выстрадали! Мне вас очень жаль, но я восхищаюсь вашим мужеством – ведь вы, как и я, тоже ведете свою борьбу, хотя и не подозреваете об этом.
Она вскинула на него изумленный взгляд:
– Что вы имеете в виду?
– Вы боретесь за свою чистую душу. Слепота и провалы памяти – оружие, которым вы защищаетесь от творимого над вами насилия.
У Исабель как будто что-то перевернулось внутри – Линдсей читал в ее сердце, как в открытой книге.
– Господи, вы правы, – потрясенно прошептала она. – Но почему я сама этого не понимала?
– Идите сюда, милая, – тихо позвал он, похлопывая по скамье рядом с собой. Но девушка, ошеломленная внезапно открывшейся истиной, даже не шелохнулась. – Нет? Хотите, чтобы я подошел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116