Она повернулась, надеясь вскочить в лифт, пока двери не закрылись. И увидела перед собой голую стену.
На какое-то мгновение Фиби ошеломленно застыла на месте, с недоверием глядя на стену. Лифт вместе с решеткой, скрежетом и всеми прочими атрибутами пропал, и, более того, освещение тоже изменилось, превратившись из яркого флюоресцентного сияния в тусклое мерцание. Она больше не слышала смеха и болтовни, доносившихся из бального зала.
Фиби глубоко вздохнула и на секунду закрыла глаза. Она решила, что во всем виновата головная боль. Возможно, она получила солнечный удар. Или же просто вышла не на том этаже, пока рылась в сумке, ища аспирин.
Она снова подняла веки и приуныла, увидев, что лифт не появился. Прошло немало времени, прежде чем Фиби поняла, что голова у нее больше не болит, но в данных обстоятельствах она не была уверена, хорошо это или плохо.
Она стояла неподвижно, замерев в ожидании, но стена, где должен был быть лифт, оставалась тем же, чем была стеной, где должен быть лифт. Но лифт не появлялся.
Фиби совсем было решила поискать другой выход из подвала, когда услышала доносящийся откуда-то из коридора беспечный свист, определенно издаваемый мужчиной. Она стала всматриваться в темноту.
— Эй! — окликнула она. — Кто там?
В следующее мгновение он вышел из-за угла, неся в руке старомодный бронзовый светильник, и что-то поразило Фиби в самое сердце, как будто деревянный молот ударил по большому бронзовому гонгу. Секунду-другую она не могла вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы заговорить, и застыла на месте, вздрагивая.
Мужчина был высоким, с длинными черными волосами, стянутыми тонкой ленточкой или резинкой. Его стройные мускулистые бедра обтягивали бежевые брюки из какого-то мягкого материала вроде замши, а черные ботфорты поднимались, как у кавалериста, до колен. Он носил просторную рубашку, вероятно, льняную, и к его поясу был подвешен кинжал в ножнах.
К Фиби наконец вернулся дар речи. — Ох! — сказала она с наигранным весельем. — У вас костюм интереснее, чем у меня.
Он поднял брови, и уголок его рта слегка дернулся, хотя Фиби не могла понять, что было тому причиной радость, нетерпение, или что-то совсем иное.
— Кто ты? — спросил он, оценивающе оглядев ее и снова уставившись ей в лицо.
Фиби покраснела, надеясь, что он не заметит этого в тусклом свете фонаря.
— Меня зовут Фиби Тарлоу. Я заблудилась и опоздала. Вы не могли бы показать мне выход отсюда?
Он пропустил ее просьбу мимо ушей, продолжая внимательно разглядывать ее, как будто она была какой-то диковинкой. У Фиби перехватило дыхание, но вовсе не от страха, когда он протянул руку и прикоснулся к ее волосам. К своей досаде, она почувствовала только тот же самый эротический пыл, который заставлял ее кричать от страсти в послеполуденном сне.
— Ты была ранена в голову? — спросил он. — Или болела лихорадкой? А может быть, осталась без средств и продала волосы на парик?
— Парик? — Фиби отступила на шаг. Этот человек эксцентричный тип или даже сумасшедший. Она решила, что его желание нарядиться пиратом никому не повредит, но позволять ему бродить по закоулкам отеля, таская с собой керосиновый фонарь и оружие, просто безответственно. Нужно сказать пару слов тому, кто приставлен присматривать за ним. — Мне нравится короткая стрижка, — ответила она, прикоснувшись к волосам и сознавая, что в ее голосе звучат истерические нотки, но не в силах ничего поделать. — У меня красивая форма головы, и эта прическа ее подчеркивает.
— Говори проще, девка, — приказал красивый маньяк. — Кто ты такая, и что ты делаешь в моем доме среди ночи?
«Осторожнее», — твердила себе Фиби, потихоньку отступая вдоль стены, поглотившей лифт. Она выдавила дрожащую и, как она надеялась, успокаивающую улыбку.
— Вы принимали сегодня лекарства? — ответила она вопросом на вопрос.
— Клянусь кровью Христовой, — проворчал пират, —. ты сумасшедшая!
Фиби была не настолько глупой, чтобы не понять иронии, скрывающейся в том, что взрослый мужчина в пиратском костюме называет сумасшедшей ее! Все, чего она сейчас хотела, спастись бегством, пока он не решил пощекотать ей ребра кинжалом, вздернуть ее на нок-рее или сделать что-нибудь такое, что люди, страдающие манией пиратства, любят делать со своими жертвами.
Она повернулась и бросилась в темноту, не переставая поражаться, что случилось со светом, не говоря уж о бальном зале, лифте и людях, которые весь день пытались продать ей коттедж. Сейчас она была только рада увидеть их снова, даже если ей придется выслушать очередную рекламную лекцию.
Но, увы, судьба не всегда благосклонна. Фиби запуталась в подоле своего костюма и грохнулась на холодный каменный пол коридора. Она была оглушена, но, когда сильная рука ухватила ее за талию и рывком подняла на ноги, стала бороться, как дикая кошка, лягаясь, царапаясь и даже кусаясь, когда находила место, куда вонзить зубы.
Ее похититель энергично ругался, но его хватка не ослабевала. Он с легкостью тащил ее по темному лабиринту в подвале отеля, а затем по лестнице, освещенной свечами в настенных канделябрах. Фиби на несколько секунд прекратила сопротивление, набирая воздуху, чтобы позвать на помощь, как только они окажутся поблизости от холла.
На верхней ступеньке лестницы маячил второй человек, одетый в костюм восемнадцатого века, бриджи, рубашка безупречного покроя и сюртук бутылочно-зеленого цвета. На его башмаках были огромные блестящие пряжки. — Чудесно, — подумала Фиби, ощутив внезапное спокойствие в самом центре закружившего ее опьяняющего урагана. — У пирата нашелся дружок, который тоже любит поиграть в маскарад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101