Оставалось только продолжать начатое. Может быть, генерал Росси внесет какую-нибудь ясность.Даже любимое зеленое платье, выбранное для бала у Оркова, не могло поднять ее настроение. Мегги подавленно молчала, пока горничная делала ей прическу, собирая каскад золотых кудрей на затылке. Честно говоря, причиной дурного настроения был не только застой в делах. Интересно, какую роль в этом сыграл Рейф.Мегги верила в его лучшие намерения относительно их общей миссии, но добрые помыслы — это все, на что она могла рассчитывать с его стороны. Как шпион Рейф был совершеннейшим профаном, нечто вроде шлюпки, забытой на палубе: в шторм от нее никакой пользы, одна опасность. Утверждение, что играть в любовь можно, не загораясь у ее огня, оказалось софистикой. Уж слишком тонкая оболочка отделяла от пламени. Что касается Рейфа Уайтборна, то для него такая игра оказалась по силам.Вошла Инга доложить о приезде герцога. Надо продолжать игру. Придав лицу кокетливое выражение, Мегги вышла навстречу Рейфу. Как и любая другая на ее месте, Мегги в первую очередь оставалась женщиной и только во вторую — шпионкой. Встретив восхищенное выражение его глаз, она почти забыла о неприятностях по шпионской части.— Графиня, вы сегодня великолепны. Спасибо, что прислушались к моему совету и выбрали именно это платье. Оно очень подходит.— Подходит к чему?Рейф протянул ей маленькую, обитую бархатом коробочку.Мегти открыла ее и замерла. На черном бархатном ложе покоились изумрудное ожерелье и серьги необычайной красоты. Камни безупречной формы, светящиеся изнутри, была оправлены в золото. Все вместе создавало ощущение воздушности, и в то же время Мегги понимала, что камни, каждый из которых весил несколько карат, стоили баснословно дорого.— Ради чего все это, Рейф?— Ради тебя, конечно.— Я не могу принять такой дорогой подарок. Люди подумают, что я…— Что ты — моя любовница? А разве не в этом цель, моя дорогая?Голос его, глубокий и сочный, был полон нежности, и Мегги в какой-то момент страстно пожелала, чтобы их игра перестала быть игрой, но сумела отогнать эту предательскую мысль прочь. Пусть ее влекло к нему как ни к кому другому, но, подчиниться воле этого самонадеянного вельможи значило бы для нее подписать себе приговор. Нет, ни за что. Разбитая жизнь — вот расплата за то, что, может быть, принесет немало приятных минут им обоим. Мотивы его королевской щедрости ясны, но она — не приз, чтобы вручать себя победителю.Мегги захлопнула коробочку и вернула ее владельцу.— Нет смысла предоставлять свету доказательства нашей близости в виде королевских подарков.— Ты не права, — как можно спокойнее возразил Рейф, — в Париже сейчас половина лондонского высшего света, и для них не секрет мои привычки. Я всегда дарил подарки своим подругам. Люди не поймут, если для тебя будет сделано исключение.— Ничего себе подарочек! — возмущенно воскликнула Мегги. — Да на такие деньги можно купить половину графства в Англии!— Ты преувеличиваешь, дорогая. Не больше четверти, да и то самого небольшого.Улыбка его была столь заразительной, что и Мегги не удержалась.— Отлично, — улыбаясь, согласилась она, — я приму от тебя этот подарок, но как только маскарад закончится, ты получишь его обратно. Прибережешь его у себя, пока не подыщешь следующую любовницу. Ее и наградишь за труды.Взяв из ее рук коробочку, Рейф повел Мегги к трюмо, расположенному между двумя окнами. Встав у нее за спиной, он осторожно расстегнул простенькое ожерелье, украшавшее шею Мегги.— Эта вещь не каждой подойдет. Лучше всего она будет смотреться на женщине, чьи глаза так же переливаются зеленым, как и эти изумруды.Рейф вынул ожерелье из коробочки.— Только та будет выглядеть королевой в этом, как ты сказала, королевском подарке, кто сможет держать себя как королева. Не могу представить в нем никого, кроме тебя.Рейф примерил ей ожерелье, теплое прикосновение его рук казалось особенно волнующим по сравнению с холодом камней. Сильно декольтированное бальное платье открывало шею, плечи, приоткрывало грудь. Пальцы Рейфа скользили по обнаженному телу, и Мегги почувствовала себя совершенно голой. Желание зрело, требуя выхода. Когда ей было восемнадцать, тот же самый мужчина пробудил в ней первые ростки чувственности, а сейчас ее чувства к нему только усилились.Мегги подняла глаза, и взгляды их встретились в зеркале. Рейф опустил руки на ее столь соблазнительные плечи и заговорил серьезно, без насмешки, откровенно и прямо:— Марго, давай забудем о прошлом и станем наконец самими собой. Меня влечет к тебе, как ни к какой другой женщине. Быть с тобой рядом и не коснуться тебя — самый простой путь к безумию.Он медленными круговыми движениями провел пальцами по ее затылку.— Я хочу тебя и знаю, что и ты желаешь меня. Так почему бы нам и вправду не стать любовниками?Он больше не был тем циником, каким стал с годами. Рядом стоял Рейф ее юности, тот самый, кого она так любила когда-то. Сердце потянулось к тому, что было у них давным-давно и что они потеряли. Собрав в кулак остатки воли, Мегги еле слышно сказала:— Это будет ошибкой.Наклонившись над ней, он поцеловал ей мочку уха, выглядывающую из-под каскада золотых волос, затем коснулся губами шеи. Ладони его нежно скользнули по обнаженным рукам женщины. Сомкнув их на ее талии, он с силой прижал Мегги к себе. Она вскрикнула, не в силах сдержать переполнявшего ее возбуждения.— Мы взрослые люди, достаточно взрослые, чтобы знать, чего мы хотим. Кому будет от этого плохо? — добавил он, переходя на шепот. Густой, бархатный голос вибрировал, вызывая в ней ответную дрожь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111