— Она коснулась его губ легчайшим поцелуем. — Никогда-никогда.
Она повернулась и пошла по коридору к своей комнате. В ее покачивающейся фигуре таился какой-то бессознательный вызов. Он проводил ее взглядом, ощущая сильное желание, лишь частично плотское, на самом же деле гораздо более глубокое.
Ему понадобилась вся его воля, чтобы не последовать за ней.
Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной и стиснул пальцы в кулаки. Быть герцогом — значит быть обреченным на одиночество. В лицо тебе всячески льстят, а за спиной, вероятно, проклинают на чем свет стоит. Если не считать горстки друзей, он всегда чувствовал себя оторванным от всего человечества.
Но вот сегодня вечером, на несколько часов, он сумел слиться с дружеской, исполненной терпимости труппой, которая приняла его таким, каков он есть. Это короткое время он, казалось, нежился под пуховым одеялом, защищавшим его от лютого холода вечности.
Стоя во тьме, он смотрел на бледные занавески, покачиваемые легким ветерком, который струился через открытые окна. До этого вечера он даже не знал, как жаждет простого человеческого общения. Почему же он должен покинуть людей, среди которых чувствует себя счастливее, чем когда бы то ни было прежде?
Если для того чтобы вернуться в аббатство, надо было расстаться только с Розалиндой или только с дружески расположенной к нему труппой, он, пожалуй, смог бы преодолеть свое нежелание. Однако все вместе они оказывали на него опасно сильное воздействие. Именно это отчасти внушало ему мысль об отъезде. В его положении нельзя хотеть слишком многого. Особенно сейчас, когда у него фактически нет будущего.
Пораздумав, он, однако, решил, что у него нет очень уж веской причины торопиться с отъездом. Он чувствует себя еще достаточно хорошо, чтобы скрывать свое состояние. К тому же вряд ли кто-нибудь из труппы хочет, чтобы он уехал, тем более что он приносит кое-какую пользу. Да, он останется еще на несколько дней. Может быть, на неделю.
Придя к этому решению, он испытал такое облегчение, что едва опять не переиграл все карты. Черт возьми, имеет же обреченный человек право хоть на какие-то удовольствия! Выработанное всей его жизнью самообладание поможет ему не допускать ничего дурного в отношении Розалинды. Не пить больше шампанского и не оставаться с ней наедине.
Вновь в мире с собой, он разделся впотьмах и нырнул под одеяло. Но когда откинулся на подушки, то вдруг с необыкновенной отчетливостью вспомнил, как держал девушку в своих объятиях. Он перекатился на бок, ощущая в душе зияющую пустоту. Будь она проклята, эта болезнь, которая заставляет видеть все в черном свете.
Он закрыл глаза, хорошо сознавая, что поступил не очень-то хорошо. Пожалуй, не стоило ее целовать, но он знал, что донесет воспоминание об этом поцелуе до последнего, не такого уж далекого, дня своей жизни.
Глава 7
Джордж Блэкмер вышел из своего фаэтона и поднялся по массивным каменным ступеням Ашбертонского аббатства.
После того как на его стук дверь открылась, он сказал:
— Доложите герцогу о моем прибытии. Обычно каменное лицо дворецкого Оуэнза странно дрогнуло.
— Его милость… в отсутствии Блэкмер снял перчатки.
— Послушайте, я же врач герцога, а не какой-нибудь назойливый посетитель. Он непременно захочет меня видеть.
После некоторого колебания Оуэнз наконец сказал:
— Герцога нет в его резиденции. Он уехал один, никому ничего не сказал о своих планах. Я… мы все несколько обеспокоены.
Брови Блэкмера вопросительно изогнулись.
— Один? Дворецкий кивнул.
— Ускакал на лошади, даже не взяв с собой своего лакея. Сразу же после вашего последнего посещения.
— За эти две недели он не прислал даже какой-нибудь записки? — недоверчиво спросил Блэкмер.
— Нет.
— Вы никому не сообщили о столь продолжительном отсутствии герцога?
— А кому мы должны сообщить? Его светлость имеет полное право ехать куда захочет. Вот только, — Оуэнз сглотнул, — он никогда не вел себя так необычно.
Поступок и в самом деле необычный. Блэкмер наблюдал за Стивеном вот уже много лет и был уверен, что тот никогда еще не совершал ничего столь непредсказуемого. Хотя, несомненно, смертный приговор может нарушить душевное равновесие любого человека.
— Если он вернется или вы узнаете какие-нибудь новости о нем, немедленно мне сообщите, — сдержанно сказал он. — Я должен это знать.
Блэкмер оставил аббатство, бормоча себе под нос какие-то ругательства. Его проклятый пациент может быть в любом уголке Англии. И один только Бог знает, что с ним происходит. Чувствует он себя, вероятно, достаточно сносно, но его самочувствие может в любой миг измениться.
Доехав до дома, Блэкмер удалился в свой кабинет и стал там расхаживать взад и вперед, ломая голову, что же ему делать. Обслуживающий персонал Ашбертона, по-видимому, не захочет делать ничего, что могло бы не понравиться их хозяину, и все же надо что-то предпринять. Ведь только он один знает, чем объясняется внезапный отъезд герцога.
Логичнее всего было бы написать брату Ашбертона, живущему в Уэльсе. Кстати, вполне вероятно, что герцог находится именно там, ищет сочувствия и готовит брата к вступлению в права наследника. Блэкмер был лишь поверхностно знаком с лордом Майклом Кеньоном, но и этого оказалось достаточно, чтобы убедиться: Майкл — человек очень суровый, иметь с ним дело опасно; если его предупредить, неизвестно, что он предпримет. Возможно, обрадуется, узнав, что скоро станет наследником. Но может случиться и так, что он гневно обрушится на непрошеного вестника, то бить на самого герцогского врача. Возможно, он даже… Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126