И все же Салли ненадолго задумалась. Риск страшил ее, но она понимала: операция — последняя надежда. Снова взглянув на брата, она молча кивнула.
Майор повернулся к хирургу и сказал:
— Тогда действуйте. Я готов.
Кинлок, казалось, колебался. Наконец сказал:
— Я знаю только одно: на вашем месте я принял бы такое же решение.
Дэвид решил, что слова доктора должны послужить ему некоторым утешением. Заметив пузырек с опием, стоявший на столике у кровати, он снова вспомнил странные дни, искаженные цвета и звуки, вспомнил туман, в котором жил с тех пор, как очнулся после ранения.
Если бы у него хватило сил, он швырнул бы пузырек в стену, чтобы тот разлетелся вдребезги. Но ведь в течение многих недель он радовался этому лекарству как единственному средству, делавшему его жизнь терпимой.
— С того времени как я начал принимать опий, мне казалось, будто… будто мой разум принадлежит кому-то другому. Я думал, это связано с тем… Думал, что я умираю. — Он горько усмехнулся. — Опиум — чертовски опасный друг.
— Да, но для операции он вам понадобится, — заметил доктор Кинлок. — А потом вам лучше было бы снижать дозы постепенно. Если вы резко прекратите прием, то вас ждет несколько отвратительных дней — вам будет отчаянно его не хватать, вас будет трясти, вы будете потеть… Возможны и другие неприятности.
— Вы действительно уверены в том, что при постепенном снижении дозы от опиума легче отвыкнуть? Хирург пожал плечами:
— Честно говоря, я этого не знаю, майор. От опиума отвыкнуть очень трудно. Я знал человека, который пробовал постепенно от него отвыкать, — и потерпел поражение. Возможно, у него в любом случае ничего не получилось бы. Я не могу сказать ничего определенного. Но вам нет нужды принимать решение прямо сейчас. Примите большую дозу для операции, а потом продолжайте пить настойку еще несколько дней. Прекращение приема одновременно с операцией было бы для вас слишком большой нагрузкой. А когда вы почувствуете себя лучше, тогда и настанет время отказаться от опия.
Дэвид молча кивнул, но решил, что сразу после операции прекратит пить опий. Сейчас он послушно проглотил большую дозу, которую дала ему Салли, но потом… Майор дал себе клятву: после того как Кинлок закончит его оперировать, он больше не примет ни капли этого гадкого зелья.
Кинлок вывел Салли в коридор и прикрыл дверь, чтобы Дэвид не услышал их разговора.
— Нужны двое мужчин, которые бы его держали. И еще кто-нибудь — подавать мне инструменты.
Кроме того, понадобятся полотенца, простыни, а также горячая вода и мыло. — Заметив, что Салли удивлена, он объяснил:
— Необходима чистота. Чтобы уменьшить опасности заражения.
Салли кивнула. Слова доктора показались вполне разумными. Ведь в любом случае чистота не помешает.
— Я сейчас приготовлю все, что вам нужно. Хирург шагнул к двери, но вдруг снова взглянул на девушку:
— Вы сказали, что ваш брат находится здесь в качестве гостя. Кому принадлежит этот дом? Одному из родственников?
— Он принадлежит жене Дэвида.
— Жене? Тогда почему ее здесь нет? — изумился Кинлок.
— Венчание состоялось несколько дней назад. Это брак по расчету. Они едва знакомы. Леди Джослин даже не знает, что вы здесь.
И тут Салли впервые задумалась о том, как леди Джослин поведет себя, если Дэвид чудесным образом поправится. «Во всяком случае, она будет в ярости», — подумала Салли со злорадной улыбкой.
Салли в общих чертах обрисовала ситуацию. Доктор Кинлок, выслушав рассказ девушки, только хмыкнул и вернулся в комнату.
Стараясь не думать о реакции леди Джослин, Салли отправилась искать все необходимое для операции.
Почти все тело Дэвида было закрыто простынями. Подготовив пациента к операции, доктор оставил неприкрытым лишь то место на спине, где были совсем свежие шрамы. Рядом с этими шрамами Кинлок и собирался сделать новые разрезы.
Собравшись с духом, Салли подошла к кровати.
— Я сама буду подавать вам инструменты, — заявила она.
— Сама? Лучше бы это делал кто-нибудь другой. Если вы упадете в обморок или устроите истерику, у нас ничего не выйдет.
Салли взглянула на доктора:
— У меня не бывает истерик. Не беспокойтесь, я справлюсь.
Кинлок едва заметно улыбнулся.
— Хорошо, — кивнул он.
Хирург объяснил своей помощнице, в каком порядке следует подавать скальпели, зонды и прочие медицинские инструменты — все они были тщательно вымыты и разложены на столе.
Слуги, призванные на помощь, также заняли свои места.
Хью Морган стоял в изголовье кровати, а жилистый и молчаливый кучер — в ногах. Было видно, что им не по себе, но они все-таки взялись за Дэвида, и операция началась.
Салли с изумлением смотрела, как быстро и уверенно Кинлок делал разрезы и промокал кровь. Чувствуя легкое головокружение, она постаралась сосредоточиться на своих обязанностях — доктор требовал то один инструмент. то другой.
После ужасающе долгого зондирования открытой раны Кинлок удовлетворенно хмыкнул. С необычайной осторожностью он извлек из разреза небольшой кусочек металла. Бросив его в тазик, который держала Салли, хирург пробормотал:
— А теперь надо еще немного посмотреть — на всякий случай.
Убедившись, что других осколков в ране нет, он закрыл разрез. Помощь слуг почти не понадобилась, Дэвид во время операции только раз тихонько вскрикнул и содрогнулся — когда был сделан первый разрез.
Зашив рану, Кинлок сказал:
— А теперь, милая, подайте мне вон ту банку. Девушка взяла банку, открыла ее и передала доктору. В банке оказалась какая-то отвратительная серовато-зеленая масса с едким запахом. К ужасу Салли, Кинлок намазал этой зеленью рану Дэвида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95