— Допустим, — легко согласился Карл.
— Но почему? Что плохого я ему сделала, скажите на милость? — Барбара считала, что ее новое положение должно вызывать не только почтительное уважение, но и симпатии всех мужчин и женщин при дворе, она так или иначе твердо намеревалась добиться этого.
— Должен сказать, что канцлер принадлежит к старой школе политиков, моя дорогая. Он не дает и не берет взяток, он считает, что в этом мире можно прожить честным усердным трудом. Боюсь, что политики новой формации не вызывают у него симпатии.
— Мне безразличны его моральные принципы! Он дружил с моим отцом, и я уверена, что отказ посетить мой дом — просто невоспитанность с его стороны! Я даже слышала, что он предлагал вам не тратить время на такую негодницу, как я!
Карл улыбнулся. Он сидел, положив руку на спинку кресла, скрестив ноги, и с ленивым довольствием глядел, как она раздевается.
— Канцлер уже много лет говорит мне, что я должен делать, а что не должен, и поэтому полагает, будто я обращаю на него внимание. Но он очень старый и верный мне человек с самыми лучшими намерениями, даже если у него иногда неверные представления о жизни. На вашем месте я не стал бы беспокоиться, посещает вас его жена или нет. К тому же, уверяю вас, она занудная старая дама и вам в компанию не годится.
— Дело не в том, занудная она или нет! Ну как же вы не понимаете? Она просто должна навестить меня!
Карл рассмеялся.
— Понимаю, понимаю. Давайте забудем об этом…
Он встал, подошел к ней, и Барбара повернулась. Она как раз снимала сорочку и, чтобы посмотреть на Карла, опустила руки, и сорочка соскользнула на пол. В глазах Барбары блеснул яркий огонь пробуждающейся страсти. Когда он протянул к ней руки, трепет жадного ожидания охватил ее, — все остальное мгновенно вылетело из головы. Но ненадолго.
Когда они лежали, и ее голова покоилась у него на плече, и Барбара чувствовала щекой, как в его теле пульсирует кровь, она тихо сказала:
— Мне сегодня довелось услышать самые невероятные вещи.
— В самом деле? — пробормотал Карл без особого интереса.
— Да. Мне сказали, что вы женаты на племяннице принца де Линь и что у вас от нее два сына.
— У принца даже нет никакой племянницы, насколько я знаю. Да и к тому же я не женат.
Он лежал на спине, закрыв глаза, слегка улыбаясь. Но он совсем не вникал в разговор.
— А еще мне говорили, что вы заключили брачный договор с дочерью герцога Пармского.
На этот раз он не ответил, и Барбара, опершись на локоть, настойчиво повторила:
— Так заключили или нет?
— Насчет чего? О, нет. Я не женат.
— Но они хотят, чтобы вы на ней женились, да? Все эти люди?
— Да, вероятно, хотят. И она, несомненно, толстая, пресная, косоглазая и с прямыми, как палки, волосами, — лениво ответил он. — Черт подери, не представляю даже, как можно сделать ребенка такой уродине.
— Но почему, почему вам обязательно надо жениться на уродине? — Барбара водила пальцем по волосатой груди Карла, будто что-то рисуя.
Он открыл глаза, чуть улыбнулся и погладил ее по голове.
— Принцессы всегда уродливы. По традиции.
Барбару охватило волнение, сердце учащенно забилось в груди. Она не могла смотреть ему прямо в глаза и опустила ресницы, прежде чем проговорить:
— Но… почему надо жениться на принцессе, если ни одна не нравится вам? Почему бы вам… — у Барбары перехватило дыхание, а в затылке возникла пронзительная боль, в горле пересохло. Ведь она была так уверена, так бесконечно убеждена, что Карл безумно любит ее, так любит, что готов сделать своей женой.
— Сир, — тихо спросила она, — почему бы вам не жениться на мне? — Она быстро подняла глаза и испытующе посмотрела на него.
Мгновенно лицо Карла посерьезнело, улыбка погасла, и снова появилась жесткость. Она почувствовала, как он отдаляется от нее. Она испугалась, взглянула на него с ужасом, не веря:
— Разве вам это никогда не приходило в голову?
Он сел на постели и начал одеваться.
— Послушайте, Барбара. Вы не хуже меня знаете, что это невозможно.
— Но почему? — вскричала она с отчаянием. — Почему невозможно? Мне говорили, что именно вы заставили герцога жениться на Анне Хайд! Тогда почему вы не можете жениться на мне, если сами хотите этого? — Она почувствовала, что решимость и уверенность оставляют ее, и стала мысленно уговаривать себя, что вопрос слишком серьезный, чтобы сразу отказаться от него. Она по-прежнему считала, что в состоянии уговорить его на что угодно.
«Когда-нибудь я все-таки заставлю его жениться на мне. Знаю, что заставлю. Ему просто придется. Он должен!»
Карл уже надел бриджи, натянул через голову белую полотняную сорочку и застегивал пуговицы на манжетах. Он спешил поскорее уйти от нее подальше, зная, что его ждет скучная и бесполезная ссора. Да, он сам чувствовал, что безнадежно влюблен в Барбару, что ни одна женщина не волновала его в постели больше, чем она. Но даже если бы она была королевой Неаполя, он и не подумал бы жениться на ней, он уже слишком хорошо знал ее.
— Эти два случая нельзя сравнивать, моя дорогая, — голос Карла звучал тихо и успокаивающе, он хотел сперва утешить Барбару, а потом уйти. — Мои дети унаследуют трон. Дети Джеймса — едва ли.
Карл поступил вполне разумно, когда признал по меньшей мере пятерых незаконнорожденных детей. Барбара же была совершенно убеждена, что ребенок, которого она носит под сердцем, зачат именно от Карла, а не от мужа или Честерфилда.
— О, но что станет со мной, если вы женитесь на другой? Что мне-то делать? — она готова была разрыдаться.
— Думаю, все будет в порядке, Барбара. Не вижу причин для тревоги. Вы вовсе не беспомощны, и сами знаете это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166