Она приподнялась на цыпочках, прижалась губами к губам Колина и закрыла глаза.
Он легонько ее поцеловал.
— Так к чему же вы все-таки готовы?
— К выполнению… своего супружеского долга, — заявила Эмма. Старательно изгнав из головы все мысли, она чувствовала себя гораздо лучше.
— Долга? — повторил Колин не то с усмешкой, не то с негодованием.
— Да.
Эмма попыталась наклонить к себе его голову.
— Так для вас это долг?
— Я никогда не отказываюсь от принятых на себя обязательств, — не совсем к месту заявила Эмма. — Я вышла за вас замуж и знаю, что из этого вытекает.
У Колина дернулся уголок рта.
— В самом деле?
— Разумеется. — Вино окутало ее сознание теплой пеленой. — Я не ребенок.
Колин внимательно смотрел на нее.
— Объясните, пожалуйста, что с вами происходит, — попросил он.
— Ничего, — решительно сказала Эмма. И добавила обиженным, тоном: — Почему вы не хотите меня поцеловать?
Колин еще минуту смотрел на нее, потом сказал:
— Конечно, я вас поцелую.
Он привлек ее к себе и склонился к ней в долгом поцелуе. У него были теплые, добрые губы, одновременно нежные и настойчивые. У Эммы закружилась голова. Она не то чтобы забыла, как он целуется, просто старые воспоминания вытеснили из ее головы недавние. Расслабившись, она прижалась к нему всем телом. Когда она открыла глаза, ей показалось, что все краски в комнате стали ярче. Она медленно выдохнула.
— Ну как? — спросил Колин, Он был явно доволен собой, но все же сохранял несколько озадаченный вид.
— Может, все будет не так уж и плохо, — неожиданно для себя выпалила Эмма.
— Не так плохо?
— Не так неприятно, — пояснила Эмма.
— Неприятно?
— Вы повторяете за мной каждое слово, — медленно проговорила Эмма. Мысли расплывались у нее в голове, и к тому же ей вдруг страшно захотелось спать.
Колин отступил от нее.
«Какое у него странное выражение лица», — подумала Эмма.
— Давайте побыстрее с этим разделаемся, — предложила она. — А то спать очень хочется.
— Разделаемся?
— Вот вы опять, — сказала Эмма.
Колин нахмурился.
— У нас был утомительный день, — сказал он. — Вам надо отдохнуть.
Эмма от удивления не знала, что сказать. Колин отвел ее в ту спальню, где был сложен ее багаж.
«Что-то мне ноги не повинуются, — подумала Эмма. — И стены почему-то качаются».
— Вы сами сможете раздеться? — сухо спросил Колин. — Или позвать горничную?
— А как же наш уговор? — спросила Эмма. — Вы говорили, что вам нужен наследник…
— Об этом поговорим как-нибудь в другой раз, — отрезал Колин, повернулся и вышел, почти хлопнув за собой дверью.
Эмма смутно сознавала, что сделала что-то не так. Но ей было не до того: она с трудом нашла силы раздеться и натянуть ночную рубашку, которую горничная выложила на постель. Когда Эмма залезла под одеяло, комната стала кружиться у нее перед глазами, и ей стало дурно. Но через несколько секунд ее сморил сон.
Посреди ночи Эмму разбудил лившийся в окно поток яркого лунного света. В воздухе стоял свежий запах накрахмаленного белья и речного тумана. Гремели песни сверчков. Голова у Эммы немного болела, и она не сразу поняла, где она. И вдруг подскочила в постели, вспомнив события предыдущего вечера. Вот и верь, что человек забывает про идиотизм, который совершает в состоянии опьянения! С тихим стоном она прижала руку ко лбу.
— Не так неприятно, — проговорила она вслух. — Очаровательное высказывание!
Именно так вела бы себя одна из этих безмозглых девиц, на которых Колин категорически отказывался жениться. Несомненно, ему это тоже пришло в голову. Что это с ней было? Она вовсе не такая, она совсем не склонна делать из мухи слона. Мелодраматические сцены совсем не в ее вкусе. Она трезвомыслящая, практичная женщина. И у нее нет привычки злоупотреблять спиртным.
Эмма застонала. Было невыносимо оставаться в постели. Она встала, надела пеньюар, тихонько открыла дверь и вышла в гостиную.
В камине еще тлели угли. В лунном свете Эмма увидела, что остатки их ужина убраны, но стол и стулья по-прежнему стоят перед камином. У противоположной стены смутно виднелись диван и кресла. На каминной полке еле слышно тикали часы. Этот звук лишь подчеркивал безмолвную пустоту комнаты.
Эмма подошла к двери, которая вела во вторую спальню. Дверь была плотно закрыта.
«Можно ее открыть и войти, — подумала она. — Я его жена, я имею право». Но у нее не хватило на это духа. Что она, собственно, будет там делать? Разбудит мужа посреди ночи, чтобы… Что? Извиниться? Объяснить ему, что ее охватили воспоминания о разочаровании, постигшем ее в первом браке?..
Эмма покачала головой и отошла от двери. И вдруг из спальни Колина донесся какой-то странный звук. Потом он повторился — громкий крик протеста. Голос принадлежал Колину, но она его едва узнала: столько в нем было страдания. Эмма в сомнении остановилась. Вот опять: «Нет, неправда!»
— Колин? — вопросительно проговорила Эмма.
Ответа не было. Наверное, он не услышал ее через дверь. Помедлив секунду, Эмма набралась решимости и взялась за ручку двери. Она решила войти в комнату. Но ручка не повернулась. Дверь была заперта.
Эмма отступила назад. Он от нее заперся! Он не хотел, чтобы она зашла к нему в спальню.
Эмма обхватила себя руками. Неужели Колин так на нее обиделся? Но когда они расстались, он не казался сердитым. Это-то она помнила. И еще она отчетливо помнила, как он ее поцеловал. Почему же он после этого заперся у себя в спальне?
Из-за двери опять послышалось взволнованное бормотание, которое продолжалось с минуту, потом смолкло. Опять наступила тишина. Видимо, он не хотел, чтобы она что-то услышала или увидела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105