— Ешь! — произнес он, подкрепляя слово жестом, не вызывающим сомнений. — Ешь! — Он взял кусочек пищи и показал, как это делается.
Гарсия немного помедлил при мысли, что ему придется есть жареную собачатину, но первый кусочек оказался вполне съедобным, и он взял еще.
— Ешь? — переспросил он, произнося слово и повторяя жест.
Койот пришел в восторг.
— Ешь! — Он с готовностью закивал. Потом поднял флягу. — Вода. — Махнув рукой в сторону ручья, повторил: — Вода.
— Вода, — отозвался чужеземец, кивая.
— Пить, — сказал Койот и запрокинул голову, демонстрируя действие.
— Пить, — повторил Снимающий Голову.
Койот захихикал, радуясь состоявшейся беседе.
Мимо прошла молодая женщина, собиравшая хворост, она кивнула Койоту, и волосы водопадом рассыпались по ее плечам.
— Женщина, — сказал Койот, подкрепляя слово взмахом руки, обозначающим распущенные по плечам волосы.
Его ученик снова кивнул.
— Женщина, — отозвался он, указывая на другую представительницу племени.
Оба мужчины засмеялись, радуясь этой игре. Гарсия поднял свое оружие и поглядел вопросительно.
— Копье, — ответил Койот, сопровождая слово жестом.
Молодой человек повторил слово и жест. Он с легкостью угадывал значение жестов и внезапно с изумлением осознал, что эти движения образуют своеобразный язык. Нескольких простых жестов достаточно, чтобы завязать беседу. Он пошел дальше, требуя обозначений для находящихся поблизости предметов. Молодой человек больше сосредоточивался на жестах, чем на гортанных звуках незнакомого языка.
Гарсия быстро понял, что может угадать жесты для обозначения многих знакомых предметов. Накидку из бизоньей шкуры, например, нужно обозначать движением, будто набрасываешь что-то на плечи. Ну конечно! Маленький дикарь раньше использовал этот жест. Хуан указал на шкуру, сделал соответствующее движение и с удовлетворением узнал, что прав.
Его осенило. Он показал на пасущуюся неподалеку лошадь и вопросительно посмотрел на своего наставника. Койот застыл, недоуменно разведя руками. Для оленьей собаки не было обозначения, поскольку никто не видел ее раньше. Немного подумав, Койот подобрал нужный жест. Он поднял левую руку, развернув ее ладонью к себе. Правой рукой обозначил человека, сделав ему ноги из опущенных вниз указательного и среднего пальцев, и эти ноги он насадил на край левой ладони. Разумеется, Гарсия понял: человек верхом на коне. Оба захихикали. Они нашли новый знак.
Темнота спускалась на прерию, а эти двое все сидели, радуясь только что обретенному бессловесному общению. Где-то вдалеке койот приветствовал поднимающуюся луну своим хохотом.
— Койот, — произнес дикарь, махнув в ночь. Потом указал на себя: — Койот. — Он захихикал.
Гарсия громко засмеялся. Он правильно понял. Койот. Как метко. Смех этого человека звучал в точности как тявканье зверя вдалеке.
— Хуан Гарсия, — произнес молодой человек, тыча себя в грудь.
— Ваан Гар-зии-а? — собеседник примеривался к звукам незнакомого языка. — Гаар-зи-иа? — Еще несколько попыток, и Койот в отчаянии покачал головой. — Нет, — сказал Койот примирительно. — Ты — Снимающий Голову!
Прошла не одна неделя, прежде чем Хуан Гарсия понял значение этого имени. Когда он завернулся в бизонью накидку, собираясь заснуть, его одолели приводящие в смущение мысли. С того момента, как Хуан шагнул с борта корабля на землю Новой Испании, он придерживался определенного убеждения. Он считал обитателей этого неведомого мира дикарями, немногим лучше животных. Он ни разу не подумал, что они могут чувствовать, думать, смеяться. Этот маленький воин, Койот, как он себя назвал, доказал это. В тот вечер на Гарсию снизошло понимание, что, хоть дикари и язычники, они тоже человеческие существа. Люди. Народ. И это, в свою очередь, навело молодого человека на другую мысль, приятную и согревающую, когда он уже проваливался в сон. Гарсия не успел продумать ее до конца, но, Матерь Божья, как он соскучился по кому-нибудь, с кем можно поговорить.
Глава 8
В последующие дни племя продолжало двигаться на юг. Погода начала меняться. Иногда ночные заморозки заставляли Снимающего Голову плотнее заворачиваться в бизонью шкуру и перекатываться во сне ближе к огню.
Длинные вереницы гусей, громко перекликающихся друг с другом, периодически появлялись в ясном синем небе. Созревающие травы прерии сменили цвет с зеленого на золотой и красный. В каньонах и оврагах, изредка рассекающих плавные очертания холмов, пестрели осенней листвой кроны деревьев. Созревшие орехи и желуди на несколько дней задержали людей, урожай был собран и упакован. Потом очередь дошла и до отъевшихся белок. Вареная бельчатина разнообразила рацион племени.
Гарсия хоть и сгорал от нетерпения двигаться дальше на юг, смирился с задержкой. Теперь он практически не готовил еду. Следующего бизона Хуан убил после установления контакта с Койотом; тогда и была заведена новая практика. Когда Гарсия спешился и двинулся к туше с ножом, вмешалась жена Койота. Она напомнила ему Марию, домоправительницу его далекого детства. Женщина мягко отстранила Хуана и жестом дала понять, что сделает все сама.
Как ни странно, остальные женщины приняли новое правило. Само собой разумелось, что Снимающий Голову охотится как член семейства Койота. И Большая Нога получила право первой выбирать мясо. Только после нее к туше подходили остальные.
У Гарсии теперь было больше времени на размышления и наблюдения. Каждый раз, когда Большая Нога готовила пищу для семьи, она или кто-нибудь из ее детей приносил испанцу еду. Женщина была миловидна, как заметил Снимающий Голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55