Она всегда так поступала, даже когда не была замужем. Джо двадцать лет была актрисой – работала, а не мечтала о ролях – и еще моделью, ее снимки помещали на обложках журналов, а теперь они с мужем продюсируют телевизионные передачи и занимаются компьютерными микросхемами, их дом – местная достопримечательность, его построил в 1920-х годах Рольф Соломон, они много путешествуют. Я имела в виду именно это, когда сказала, что у нее все хорошо.
Он положил ручку и откинулся назад.
– Похоже, я задел вас за живое.
– Им не нужно продавать Климта, чтобы платить за бензин. У них уже есть Кандинский.
Детектив Джордж Вашингтон никак на это не прореагировал.
– Буду с вами откровенной, – продолжила я. – От Кандинского у меня депрессия. Я бы не хотела его иметь. Но Эллиот хотел, и Джо купила эту картину на первую годовщину их свадьбы, такие вот дела.
– Понимаю, – кивнул детектив. – Дом – памятник архитектуры. Картины. Похоже, эти люди серьезно относятся к искусству. – Он что-то написал в блокноте. Я прочитала: «Помешаны на искусстве».
– Подождите минутку. Вы же не считаете, что приобретение предметов искусства можно считать мотивом для убийства?
– А я не должен так считать?
– Джо – последняя, кто совершит убийство ради картины.
Он продолжал писать.
– А ради чего она может совершить убийство?
– Ни ради чего. Она не способна убить кого-нибудь, равно как и ваша бабушка.
– Вы знакомы с моей бабушкой?
– Нет, но мне нетрудно ее представить. Она похожа на Марту Вашингтон, только старше. – У меня в голове начала вырисовываться открытка, но я не стала обращать на нее внимания.
– Давайте вернемся к утру пятницы, – сказал детектив. – Вы были дома. По крайней мере там, где в то время был ваш дом. Бойфренд уходит на работу. Вы звоните подруге. Можете вспомнить, почему вы решили, что она была дома, раз вы звонили ей на сотовый?
Я снова начала обливаться потом. Я как-то слышала о человеке, у которого была аллергия на собственный пот. Если бы это была я, то к этому времени успела бы покрыться сыпью. А может, уже и покрылась. Джордж Вашингтон, отец нашей страны, пристально изучал меня.
– Нет. Не помню.
Он продолжал смотреть на меня. Я захотела рассказать ему все: как трудно дается мне ложь, каким милым человеком я часто бываю и как прошел день. Но речь шла не обо мне. О Джо.
– А может, – спросил детектив, – она была не дома, а говорила откуда-то еще?
– Знаете, я в этом не сильна. Я разочаровала вас, верно?
– Все было хорошо, когда вы придерживались правды. – Детектив Борн встал. – Скорее всего придется еще раз вас побеспокоить.
– В любое время. Вы не хотите сказать мне, чтобы я не покидала город?
– Не покидайте город.
Я сказала Саймону, что полицейский участок – безопасное место. Но когда я подошла к двери, то услышала обращенное ко мне «Эй!» и увидела незнакомца, выходящего из такси, – именно он окликнул меня. Обычный мужчина – худощавый, с виду не страшный, но он мне не понравился. Папарацци. Желания с ним разговаривать не было. Прикрыв лицо на случай, если у него есть камера, я быстро пошла по стоянке.
– Эй вы! – позвал он, как будто это заставило бы меня приблизиться к нему.
Я побежала. Добравшись до машины, оглянулась: мужчина входил в полицейский участок. Отперев «интегру», я плюхнулась на сиденье. И тут же вскрикнула: в пассажирском кресле сидел… Саймон.
– С какой стати ты решил напугать меня до смерти? – заорала я.
– Вот с такой!.. – Он наклонился и притянул меня к себе, целуя.
Я не хотела отвечать на его поцелуй, но дело было под конец длиннющего дня и сил сопротивляться у меня не осталось. Странно, но, целуясь, я не могла вспомнить, почему это я должна была сопротивляться.
Спустя несколько минут мы прекратили свое занятие и откинулись на спинки сидений, глядя друг на друга. Он был очень красив даже в сумерках. Я вытянула руку и коснулась его лица. Он снова потянул меня на себя. Мы опять стали целоваться.
– Как все прошло? – пробормотал он через некоторое время.
– Чудесно. А как работа?
– Лучше не бывает. Ты смогла бы раздеться на автостоянке?
– В моей машине или в твоей?
– Думаешь, я шучу?
Я дотронулась до пряжки его ремня:
– Вовсе нет. Я знаю, как серьезно ты относишься к сексу.
Он перехватил мою руку:
– Не на этой стоянке. На другой стороне улицы. Кстати говоря, где ты остановилась?
– Еще не придумала, – ответила я.
Саймон прислонился к дверце, разглядывая меня:
– Уже одиннадцатый час! Когда ты собираешься решить этот вопрос?
– Ничего страшного. Я могу поехать к дяде Тео, – сказала я, но неожиданно вспомнила, что его квартира полна нелегальных иммигрантов. – Или к Фредрик, или…
– Позвони ей.
– Попозже.
– Сейчас. Я хочу удостовериться, что тебе есть где провести ночь.
– Попозже.
– О'кей. – Он начал терять терпение. – Я звоню в гостиницу.
– Путь это будет «Бель-Эйр» – моя самая любимая.
– Прекрасно.
– Шучу, Саймон. Я не младший оперативник, поэтому ты не должен мне приказывать и обо мне беспокоиться.
– Не должен? Ты знаешь, что убийство твоего друга Дэвида было обставлено как казнь? Это наводит на мысль о бандитах, но…
– Эта версия родилась в вашем офисе в Вегасе?
Саймон хмуро посмотрел на меня:
– Но нет никаких свидетельств, что у Дэвида были проблемы с бандитами. И это предполагает присутствие киллера, хладнокровного и расчетливого. Если бы я служил в лос-анджелесской полиции, то глаз бы не спускал с Джо, потому что она находилась рядом с жертвой, и с этого надо начинать. И она выиграла от его смерти – да, я смотрю «Новости». Если она невиновна, полицейские должны оставить ее в покое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113