Новость обрушилась на Фиэрин, как удар. До этого ей хотелось верить в обещания Тау — теперь это стало невозможным. При первой же возможности она побежала к Джесу, но не успела она дойти до Первого блока, как перед ней возник Фелтон и с поклоном, но без улыбки подал ей руку, чтобы проводить назад.
Фелтон был немой, а Тау ни разу не упомянул об этом инциденте. В этом не было необходимости.
Сердце у Фиэрин так и колотилось от страха, когда пришел челнок. Держа под контролем каждый свой нерв, она наговорила в коммуникатор любовное послание для Тау. Все должно быть как обычно, без всяких исключений. Затем она отдала распоряжения относительно починки платья, в котором собиралась выйти в свет сегодня вечером.
Во время короткого перелета от яхты к онейлу она без всякого удовольствия смотрела на огромный цилиндр станции, мерцающий в лучах красного гиганта, и на окружающее его облако кораблей. Ей было не до видов — она снова и снова перебирала в уме свой план.
Челнок причалил к шлюзу. Когда шипение воздуха утихло и загорелся зеленый свет, Фиэрин вышла. У шлюза ждала капсула транстуба — ее не отправляли, пока не прибудет челнок Тау, хотя этот причал предназначался для поллои. Внутри было полно народу, и многие смотрели на Фиэрин хмуро. Сесть было негде, но она не стала ждать следующей капсулы, которая могла прийти такой же переполненной.
Пытаясь отвлечься от собственных проблем, она прислушалась к разговорам вокруг, но в них было мало утешительного. Речь в основном шла о скудных пайках, битком набитых общежитиях и постоянном росте мелких правонарушений.
В детском приюте царил истинный бедлам, но к этому Фиэрин уже привыкла. Ей даже нравилась шумная детская беготня. Флотский офицер у входа отметил ее, и она зашагала через просторное, ярко освещенное центральное помещение.
Приют был построен в виде круга с расположенными по диаметру жилыми зданиями. Сам круг делился на участки для игр и занятий. Фиэрин медленно шла к классу для старших детей. В самом центре круга возвышалось замысловатое сооружение, похожее на павильон в Садах Аши, только здесь гравитационное оборудование было намного проще. Дети карабкались, ползали, раскачивались, носились по воздуху, то исчезая, то появляясь, — только их голоса не умокали ни на секунду.
В рабочей зоне глушители снижали шум до уровня отдаленного гула. Невидимое тианьги веяло запахами конца планетарного лета — режим, повышающий собранность и к тому же равно знакомый и нижнесторонним, и высокожителям.
Подростки прилежно работали за пультами и тренажерами. Старшая воспитательница Кламен, пожилая женщина в белом траурном одеянии, как раз закончила. обход и направлялась к Фиэрин с облегчением на лице.
— Как хорошо, что вы пришли. Мы снова переезжаем — я должна присутствовать.
— Переезжаете? — Фиэрин снова пробрало холодом при мысли: «А куда же денусь я в этой переполненной канистре? Даже если я найду себе место, от Тау нигде не скроешься».
— ...и эти два крейсера доставили еще больше штатских, — говорила Кламен. — Нас переводят в новые, только что отстроенные дома за цитрусовыми рощами. — Она вздохнула, упершись руками в бедра. — Вчера у нас усыновили двух детей, но на их место поступили двадцать четыре новых. Практически все они сироты — и останутся ими, пока мы снова не получим полного доступа к ДатаНету.
Она говорила еще долго, и Фиэрин сочувственно поддакивала ей. Бедным детям долго придется ждать этого момента. Главная информационная задача сейчас — установление связи с подпольными отрядами всей Тысячи Солнц, и так будет до конца войны.
Фиэрин произнесла все положенные слова, и начальница наконец собралась уходить, с благодарностью приняв предложение Фиэрин просмотреть и занести в каталог новые образовательные и развлекательные чипы, привезенные одним из крейсеров.
— На школьные чипы особого спроса не будет, зато видео пойдут нарасхват, — с гримасой заметила Кламен. — Пока мы не установим, кто за что отвечает, ребята будут увиливать от занятий, насколько это возможно.
Воспитательница ушла, и Фиэрин начала медленный обход пультов на случай, если кому-то понадобится ее помощь. При этом она все время посматривала по сторонам. Наконец она села за контрольный пульт и взялась за стопку чипов. Сердце теперь стучало, как молот, и ладони стали влажными. Не следят ли за ней?
Скоро я это узнаю — но будет уже поздно.
Она так долго планировала это, что теперь ее руки действовали почти автоматически, вставляя в ручной проектор один учебный чип за другим. Фиэрин заставляла себя просматривать куски подлиннее — она не знала, насколько длинен чип Ранора. Знакомые картинки и размеренные голоса проходили мимо ее сознания. Наконец, зажав заветный чип в ладони вместе с несколькими другими и прихватив с собой проектор, она поднялась, чтобы сделать очередной обход. Минуту спустя она села на другое место, чтобы увидеть то, чего никто из живых, включая Эренарха, еще не видел.
Вид Зала Слоновой Кости в Мандале был как удар в грудь. Остановив кадр, она заставила себя дышать медленно, придала лицу спокойное, слегка скучающее выражение и продолжила просмотр.
Очень скоро она поняла, что это сырой материал — неизвестный оператор не успел отредактировать отснятое. Съемка важных особ, циркулирующих по залу, перемежалась болтовней между Ранором и женщиной-оператором. Их обоих не было в кадре — Ранора потому, что он следил за процедурой из другого помещения, женщины потому, что айна была у нее на лбу.
Политический треп Фиэрин пропускала мимо ушей — Ранора, уж конечно, убили не из-за этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150