В тот же день Гольдман и Томпсон обедали в пустынном кафетерии.
— Расскажите мне о детях, — попросила Томпсон.
— Вы увидите их всех завтра, — сказал Гольдман. — В каком-то смысле это… уцелевшие. У всех ужасно нарушен сон. Бессонница, нарколепсия, недержание мочи.
— Но ночные кошмары — общее для всех?
— Именно. У них у всех какая-то групповая мания преследования каким-то «злым духом», более точного определения пока нет. Они так травмированы, что делают все что угодно, только бы не спать.
— Все что угодно, — повторила Томпсон.
Гольдман сидел, уставившись на свою кофейную чашку. — Около месяца тому назад мы потеряли одного. Не знаю, где он достал бритву. — Он помолчал. — Вы когда-нибудь работали с ветеранами войны?
Томпсон покачала головой.
— Эти ребята ведут себя так, будто у них синдром заторможенного стресса. Если бы я не знал всего, мог бы поклясться, что они участвовали в тяжелых сражениях.
— Я бы не сказала, что не участвовали, — заметила Томпсон.
— Что вы имеете в виду?
Томпсон пожала плечами и не ответила.
— Между прочим, — сказал Гольдман, — с этой новой больной все было сделано великолепно.
— У меня есть некоторый опыт по части типичных ночных кошмаров, — обронила Томпсон.
— Да, мне говорили. У вас это какая-то навязчивая идея.
— Называйте это страстью, — откликнулась Томпсон, смотря на своя часы. — Мне нужно идти.
— Не забудьте заглянуть к Максу, — предупредил Гольдман. — Он введет вас в курс дела.
Собирая свои вещи, Томпсон нечаянно уронила кошелек, и его содержимое высыпалось. Среди прочего был и пузырек с пилюлями. Гольдман помог ей и поднял пузырек с надписью «Гипносил».
Томпсон взяла пузырек и положила его обратно в кошелек:
— Спасибо. До встречи утром.
Она уже перешагнула порог, когда Гольдман позвал:
— Мисс Томпсон!
— Зовите меня Нэнси.
— Если только вы будете звать меня Нил, — сказал Гольдман. — О чем была та песенка?
— Это кое-что из того, что поют дети, чтобы отпугивать «злого духа».
Когда Томпсон поворачивала за угол, в конце зала появилась монахиня в белом одеянии. Казалось, она смотрела на Гольдмана. Группа людей заслонила её, затем отошла в сторону, но монахиня уже исчезла.
Гольдман нахмурился, но потом выкинул этот случай из головы, допивая свой кофе.
2
На следующее утро Томпсон приехала в дом Кристен, чтобы встретиться с её матерью, которая должна была подписать целую кучу больничных бланков. Элен была тщательно одета в дорогой костюм для тенниса.
— Миссис Паркер, — спросила Томпсон, — было ли в поведении Кристен что-то необычное? Не заметили ли вы чего-нибудь странного перед тем, как она сделала попытку покончить с собой?
Элен нахмурилась:
— Странности — это её хобби. Я потратила тысячи на психиатров.
— У неё всегда были ночные кошмары?
— С ними стало ещё хуже, когда я забрала у неё кредитные карточки.
— Я говорю серьезно.
— Послушайте, мисс Томпсон, я не знаю, что вы от меня хотите.
— Всего лишь несколько ответов. Это касается и других детей, не только Кристен. Все это хорошие, умные дети,
— Сожалею, но специалисты вы, а не мы. Если бы я что-нибудь знала, поверьте, я бы поделилась с вами.
— У меня нет на этот счет сомнений, — сказала Томпсон.
Элен встала:
— Прошу извинять, но мне необходимо ехать в клуб.
— Мне нужно взять вещи Кристен, — напомнила Томпсон.
— Горничная положила все в чемодан.
— Я захвачу его. Не беспокойтесь, я сделаю это сама.
— На втором этаже, по лестнице, — сказала Элен.
Томпсон поднялась наверх в комнату Кристен и нашла чемодан с вещами, лежащий на постели. Поворачиваясь к двери, она неожиданно увидела дом из папье-маше на чертежном столе.
Нахмурившись, она подошла к столу, и тут её глаза вспыхнули от изумления. Это была модель её старого дома на улице Вязов.
Ночью Гольдман сидел за компьютером в своем кабинете. Он подсоединил модем к телефону и получил доступ к памяти головного компьютера. Экран засветился, и он выдал команду.
Бесконечный список лекарств появился на экране. Наконец он нашел нужное:
«Гипносил. Согласно классификации Управления По контролю за качеством пищевых продуктов, медикаментов и косметических средств — экспериментальное лекарство. Эффективно при лечении психических расстройств. Может быть использовано как снотворное в случаях, когда сон без сновидений считается оптимальным средством, а также для подавления чувства ужаса во сне».
Гольдман выключил компьютер и откинулся в кресле.
Той же ночью Томпсон сидела у себя дома, углубившись в историю болезни Кристен. Домик из папье-маше стоял на столе рядом.
Девушка устала и стала клевать носом.
Тем временем в больнице, лежа в постели, Кристен рисовала углем в блокноте дом на улице Вязов.
Ее глаза моргали все чаще по мере того, как её Все больше тянуло в сон. Затем она услышала отдаленное зловещее треньканье велосипедного звонка Ее глаза медленно открылись.
В ужасе Кристен увидела, как в палату как бы сам по себе вкатился трехколесных велосипед, оставляя на полу следы от шин. Он остановился, а затем начал накаляться докрасна и плавиться, искривляясь и уменьшаясь, словно от страшного внутреннего жара.
Кристен выбралась из постели, стараясь обойти подальше ужасный плавящийся предмет, и бочком выскочила из палаты
Тут она обнаружила, что находится в доме на улице Вязов! Внезапно дверь захлопнулась, и Кристен оказалась в западне.
Она попыталась открыть дверь, но та была заперта. Кристен металась из стороны в сторону, ища путь к спасению, и вдруг услышала слабое жужжание.
Она вошла в столовую Жужжание стало громче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14