Ретта нахмурилась:
— Что еще за таблетки?
— Не смотри на меня так. Это просто слабое снотворное.
Да ты что, ничего не понимаешь? Это же все наркотики! Голден травит тебя, ему бы только закончить свой гребаный фильм!
Она говорила очень громко, и люди начали оглядываться. Ретта спохватилась, натянуто улыбнулась тем, кто пялился на нее, и добавила потише:
— Хелен, обещай мне выбросить все таблетки. Если ты начнешь пить это дерьмо, не успеешь оглянуться, как превратишься в развалину.
Господи, неужели можно стать наркоманкой из-за этих маленьких черных таблеток? Напуганная гневом Ретты, Хелен послушно кивнула.
— Они все равно не очень помогают.
Ретта некоторое время молча смотрела на нее.
— Слушай, может, тебе стоит пойти к врачу, поговорить о том, что тебя беспокоит?
Хелен немедленно ощетинилась и энергично затрясла головой. Психиатр будет лезть ей в душу и в конце концов докопается до тех воспоминаний, которые она похоронила навечно.
— Я никогда этого не сделаю, никогда!
— Почему? Это же куда безопаснее, чем таблетки!
— Не надо, Ретта. Мне не нужен психиатр, и я обещаю, что выброшу таблетки…
Ретта вздохнула и беспомощно пожала плечами:
— Ладно. Я позвоню Джеку, попрошу быть поосторожнее с вечеринками. Куда он сегодня тебя посылает?
— К Марти Уолтману. Он только что женился в третий раз, и его жена хочет отпраздновать это событие.
— Прелестно! Почему бы не отказаться?
— Джек сам сказал, что я должна пойти. Тут не отвертишься.
— Тогда, похоже, у тебя нет выбора. — Ретта сжала ее руку. — Будь осторожнее, Хелен. Если уж очень будет противно, вызови такси и уезжай.
Хелен сразу почувствовала себя намного лучше и одарила ее ослепительной улыбкой.
— Все будет хорошо. Ты чересчур беспокоишься.
Сет Уайлдер выскользнул через стеклянную дверь на веранду, перешел через лужайку и плюхнулся на шезлонг около бассейна. Ему хотелось несколько минут побыть одному, но громкий шум вечеринки доносился до него через открытые окна, нарушая гармонию летнего вечера. А как было бы хорошо послушать стрекот цикад и мягкий плеск воды, бьющейся о борта бассейна…
Допив остатки своего виски. Сет откинулся на спинку, жалея, что согласился прийти на эту вечеринку. Он знал, что за ним закрепилась репутация одиночки, человека, которому наплевать на общественное мнение, но даже самые поганые голливудские газетенки никогда не связывали его имя ни с какими скандалами. Тогда, черт побери, что он делает здесь, в гостях у такой задницы, как Марти Уолтман?
Ответ был до безобразия прост: Сету Уайлдеру требовалось чудо, притом немедленно. После пяти фильмов, высоко оцененных критиками, но не давших никаких сборов, он лишился всякой финансовой поддержки. Или он сделает что-то на продажу, или поставит крест на своей карьере режиссера. Художественные достоинства — это для голодающих мечтателей и богатых стариков. В реальном мире успех оценивался только деньгами.
Задумавшись, он не заметил стоящую в тени женщину, пока она не вздохнула. Этот грустный вздох затронул какие-то потаенные струны в его душе. Сет повернул голову и всмотрелся в темноту, с трудом различив худенькую фигурку.
— У вас все в порядке? — спросил он.
Она вздрогнула от неожиданности, но промолчала.
— Простите. Я не собирался вам мешать. Только хотел убедиться, что вам не нужна помощь.
Ее глаза сверкали в темноте, отражая огни вокруг бассейна. Она стояла неподвижно, и Сет решил, что либо напугал ее. либо она накурилась до одури.
— Послушайте, я не сделаю вам ничего плохого. Только скажите, что вы в порядке, и я оставлю вас в покое.
Она медленно и как-то устало подошла к нему.
— Все в порядке, но там так тесно и душно… Я должна была улизнуть хоть на несколько минут.
Сет кивнул, прекрасно ее понимая.
— Я тоже не любитель вечеринок.
— Тогда что вы здесь делаете?
— Дела. А вы?
Она снова вздохнула, и ему вдруг ни с того ни с сего захотелось погладить ее по голове.
— Я работаю в фильме Джека Голдена. Это он настоял, чтобы я пришла сюда, — сказала она.
— Все понятно. Джек любит показать свою власть. Готов поспорить, он устраивает вам мероприятия каждый вечер.
Она подошла поближе, и Сету наконец удалось разглядеть ее. Это было самое прелестное лицо из всех, которые он когда-либо видел. Больше всего его поразили ее глаза — огромные, черные и простодушные. В городе, где все носили маски, она казалась абсолютно не защищенной, и это поразило его до глубины души.
Сет придвинул поближе еще один шезлонг и похлопал по парусиновому сиденью.
— Садитесь. Поговорите со мной.
Девушка послушно опустилась на шезлонг и слабо улыбнулась.
— Вы актер?
— На данном этапе я безработный режиссер.
— Вы что-нибудь уже сняли? Он хрипло рассмеялся:
— Пять фильмов. И все провальные.
Она молча изучала его, затем в ее глазах вдруг мелькнула искорка узнавания.
— Вы Сет Уайлдер! Вы сняли «Последнюю розу». Замечательный фильм. Я целую неделю размышляла о его концовке.
Он удивился и даже несколько расстроился: неужели она способна на такую грубую лесть? Но в ней не было ничего фальшивого, искреннее восхищение — и все.
— Вам не понравилась концовка?
— Да нет, я знала, что так и должно быть, но продолжала надеяться…
— Вы бы предпочли, чтобы Марго и Генри жили счастливо, пока смерть не разлучит их?
— Наверное. Но тогда картина была бы всего лишь очередной глупой любовной историей.
— Не глупой, просто нереалистичной.
— Вы так смотрите на любовь? Как на что-то нереалистичное?
Он пожал плечами и уставился в ночь.
— Может, настоящая любовь и существует где-то, но только не здесь, в Голливуде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99