Первым Самойлов раскрыл паспорт и с минуту сосредоточенно изучал его.
– А ведь похожа ксива на правильную, – задумчиво произнес он. – Гражданин Штольц, национальность – немец... Только сдается мне, что из нашего терпилы такой же этнический немец, как из меня – председатель Мао.
– Уже результат. Если гражданин черно-белыми пользуется... пользовался, значит, почти наверняка по криминалу уже светился.
Самойлов раскрыл студенческий и хмыкнул.
– Макаренко, Анна Григорьевна... С такой фамилией только в малолетней колонии работать!
– А почему бы и нет? На юридический многие через учреждения попадают.
– Еще не факт, что билет подлинный. Сегодня же надо связаться с ВЮЗИ, проверить, значится ли у них такая личность... Тьфу!
На этот раз Самойлов от фольклора не удержался.
– Ты что это? – обеспокоенно спросил Федор.
– Обидно. В кои веки раз по-настоящему крутое дело намечается – и сразу отдай. Эх, чому ж я не сокил... На Литейный звонил?
– Не успел.
– Так дуй срочно, один нога тут – другой там, нам состав на перроне задерживать нельзя.
– Может, заодно и тру повозку вызвать?
– Нет, Федя, сначала комитетчиков дождемся, пусть сами решают, что да как. Ты, коли хочешь, отзвонившись, перекуси чего-нибудь, а я немного поработаю композитором.
– Оперу писать? – усмехнулся Федор.
– Ее самую. Худсовет сегодня будет строгий. Федор вышел, а Самойлов присел возле столика, расчистил место, чуть передвинув пакеты с вещественными доказательствами, достал из потрепанной кожаной папочки чистый лист бумаги и ручку за тридцать пять копеек и разборчивым почерком вывел: "19.04.1982 года в 10 часов 48 минут дежурная бригада Дзержинского райотдела УВД г. Ленинграда в составе..."

III
(Москва, 1982)

– Понял.
Вадим Ахметович Шеров с силой швырнул трубку на светло-серый кнопочный аппарат и резко бросил:
– Поздравляю, товарищи!
Торжества в его голосе не наблюдалось, зато сарказм звучал явственно.
Архимед – многолетний, испытанный помощник Шерова, официально занимающий скромную должность делопроизводителя при украинском постпредстве в Москве – устремил взор в потолок, пустив туда же облачко сигаретного дыма. Подполковник КГБ Евгений Николаевич Ковалев, напротив, стиснул пальцами подлокотники кожаного кресла итальянского производства и подался вперед, не сводя глаз с шефа.
– С чем, Вадим Ахметович? – спросил он, четко выговаривая каждый звук.
Сухое, надменное лицо Шерова перекосила нехорошая усмешка.
– Наша беглянка обнаружена, – столь же отчетливо артикулируя, ответил он.
– Где?
– На Московском вокзале города Ленинграда. В спальном вагоне "Красной стрелы".
– Валюта? При ней?
– О да! – Шеров вновь усмехнулся, показав мелкие желтые зубы. – В целости и сохранности. Принято по факту, сдано по протоколу.
– Шеф, – подал голос Архимед. – Я не понимаю. Ее что, горяченькой взяли?
– Холодненькой... Я, Евгений Николаевич, в буквальном смысле: в Ленинград прибыл труп. Даже два – она и некто Штольц, судя по всему, сообщник... Причины смерти устанавливаются, вероятнее всего – отравление. Поскольку на месте происшествия обнаружена иностранная валюта в особо крупных размерах, дело передано вашим, Евгений Николаевич, коллегам.
– Уж не тем ли, что вели уважаемого Якова Данииловича? – осведомился в пространство Архимед.
– Сомнительно, – отозвался Шеров. – После нашего небольшого спектакля, полагаю, оргвыводы последуют незамедлительно... – Он фыркнул. – А вот денежки, конечно, плакали, и это, товарищи, большое упущение...
– Вот ведь сучка! – не выдержал Ковалев. – И на что рассчитывала? Не могла же не понимать, что мы ее из-под земли достанем...
– Теперь уж точно – из-под земли, – задумчиво добавил Архимед. – Только зачем?
– Должно быть, ей не показались убедительными наши гарантии безопасности, – сказал Вадим Ахметович.
– Хозяюшке не поверила... – Архимед покосился на висящий над диваном овальный портрет рыжекудрой красавицы верхом на породистом вороном коне. – Вот ведь дура!
< Действительно, дура! Никто не планировал убирать ее по завершению операции. Усыпив Яшу и подменив портфель, она должна была тихо сойти в Болотом, дождаться следующего поезда, доехать до Москвы, сдать портфель, а взамен получить загранпаспорт и путевку на Кубу. С пересадкой в Париже. В тамошнем аэропорту ей помогли бы затеряться в толпе, доставили бы по определенному адресу, снабдили легендой, видом на жительство – и приличным гонораром за проделанную работу. Все по честному (Прим. Т.Захаржевской) >
– В итоге государство обогатилось на шестьдесят пять тысяч зелеными, и нам остается лишь примириться с этим фактом... Нашей причастностью к этой печальной истории никто интересоваться не будет, так что эту страницу мы перелистываем и двигаемся дальше. Евгений Николаевич, есть для вас одно дельце... Полагаю, подлинная личность нашей незадачливой подруги будет установлена довольно быстро – благо, наследила она в своей короткой жизни изрядно. Тогда на опознание будут вызваны родственники, из которых в Ленинграде имеется только один – муж. Так вот, этот муж представляет для нас определенный интерес.
– В каком аспекте?
– Честно говоря, не знаю. Это идея Татьяны... – Шеров показал на портрет прекрасной всадницы. – Логичнее всего будет контакт по линии психиатрии. Сами понимаете, потеря близкого человека, стресс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21