IV
С низовьев Селенги дул ветер, и мутные волны накатывались на песчаную
отмель. Чиледу сполз с лошади, пошатываясь от усталости, подошел к воде,
лег на песок. Волна, набежав, окатила его голову и плечи, и он сел,
фыркая, растер ладонями огрубевшую кожу лица. Лошадь следом за ним, волоча
повод, подошла к воде, долго пила, поводя впалыми боками.
Чиледу смотрел на другой берег реки. Там на пологой сопке высился
полосатый шатер, охваченный полукольцом юрт - белых, черных, серых. Над
шатром трепыхался туг - хвост яка - на длинном шесте. Вот он и дома. Разве
он думал, что возвращение будет таким?
Волны, накатываясь на отмель, рассыпались, вода с шипением скатывалась
назад, оставляя на песке извилистую полоску пены. Голенастый кулик
суетливо бегал по отмели, что-то выискивал длинным клювом в пене, опасливо
косил круглый глаз на Чиледу. Лошадь, роняя с мокрой морды капли воды,
вышла на берег. Чиледу не спешил переправляться. Всю дорогу он со страхом
думал о встрече с соплеменниками, Его ждут с молодой женой, а он... Как он
посмотрит в глаза своего отца и в глаза нойона Тайр-Усуна, одолжившего ему
повозку и волов? Лучше бы его убили, чем так бессовестно ограбить. Оэлун,
где ты сейчас, Оэлун?.. Зачем она спасала его жизнь? Что ему жизнь, если
Оэлун не будет с ним? Может быть, ему не нужно показываться в родном
курене, уйти вниз по Селенге, в Баргуджин-Токум, в земли хори-туматов -
его кровных родичей?
По небу, гонимые ветром, быстро проносились взлохмаченные тучи, и
редкие капли дождя падали на землю. Кажется, начиналось ненастье. Чиледу
вздохнул. Не поедет он к хори-туматам. И не потому, что там вряд ли кто
помнит его деда, захваченного в плен меркитами еще ребенком, не потому,
что страшится дальней дороги, нет, он останется здесь, снося насмешки и
презрительные улыбки, попросит у Тохто-беки воинов, вернется в кочевья
тайчиутов и отобьет Оэлун. Он сегодня же пойдет к Тохто-беки.
Решив так, Чиледу быстро разделся, связал одежду в узел и приторочил к
седлу, придерживаясь за стремя, вместе с лошадью спустился в воду.
На другом берегу он оделся, постоял, отыскивая тоскливым взглядом юрту
отца. Дождь усиливался, уже не отдельные капли, а струи падали на землю,
секли по лицу. В стойбище не было заметно никакого движения, все
попрятались в юрты. Хорошо, что его никто не видит...
Пока дошел до своей юрты и расседлал лошадь, промок насквозь. Откинув
полог юрты, нерешительно переступил порог. Из дымового отверстия вместе с
дождевыми струями падал скупой сумрачный свет. И глаза Чиледу, не
привыкшие к слабому свету, в первое время ничего не различали.
- Это ты, сынок?- слабым, почти неузнаваемым голосом спросил из
сумрака отец.
Чиледу пошел на голос, опустился перед постелью отца. С мокрой головы
вода поползла на шею, холодок пробежал по спине.
- Как хорошо, что ты приехал!
Теперь Чиледу видел отца. Он лежал, укрытый овчинным одеялом, седые
волосы редкими прядями разметались вокруг сморщенного лица с запавшими,
тусклыми глазами.
- Мне совсем худо стало, сынок. Предки зовут к себе. Думал, уж не
увижу ни тебя, ни твоей молодой жены. Небо услышало мои молитвы.
- Отец...
- Подожди, сынок. Разожги огонь. Там есть немного архи ' и сушеного
мяса - приготовил для встречи... И покажи мне твою жену.
[' А р х и - молочная водка.]
Сейчас Чиледу больше, чем когда-либо, презирал себя за то, что остался
жив.
- Отец, я вернулся один...
Отец приподнялся, сел. Халат на нем был расстегнут, морщинистая кожа
дряблыми складками висела на выпирающих ключицах, худые руки с темными
ногтями беспокойно двигались по одеялу, будто что-то искали и не могли
найти.
- Это я виноват,- еле слышно произнес он.- Нельзя было ехать сейчас. Я
боялся не дожить до свадьбы и торопил тебя.
- Я верну Оэлун, отец!
Старик медленно покачал головой.
Чиледу стукнул кулаком по колену.
- Верну!- Он даже думать не мог, что Оэлун навсегда осталась в
кочевьях ненавистных тайчиутов.
- Эх, Чиледу...- Отец снова лег.- Ты кто - знатный нойон? Или сын
могущественного хана? У тебя есть отважные нукеры? Эх, Чиледу, Чиледу...
Ты всего лишь пастух Тайр-Усуна. Харачу.
- Верну! Верну!- как заклятье, твердил Чиледу. Мокрая одежда липла к
телу, его бил озноб.
- Разведи огонь и выпей архи. Отдохни,- со вздохом сказал отец.
- Нет. Я пойду к Тохто-беки.
Он почти бегом пересек курень. У входа в шатер под навесом стоял нукер
с коротким копьем.
- Куда разогнался?- остановил он Чиледу.- Тебя приглашали?
- Мне нужен Тохто-беки.
- Тебе нужен Тохто-беки? Но нужен ли ты ему?..- Нукеру скучно стоять
на страже в такую погоду, и он был рад возможности поболтать.
- Пропусти. Я по важному делу.
- У тебя важное дело?!- изумился нукер,- Ты скажи... Э-э, постой, ты
же поехал за невестой, так? Уж не на свадьбу ли хочешь пригласить
Тохто-беки? А меня? Меня почему не приглашаешь?
Чиледу отвел копье, шагнул в шатер. Нукер схватил его за руку, потянул
обратно, зло прохрипел:
- Я тебе сейчас покажу!..
Шум, видимо, услышали, из шатра вышел Тайр-Усун. Молодой нойон, друг
Тохто-беки, высокий, поджарый, с круглыми, выпуклыми глазами, уставился на
Чиледу, чуть двинул бровями.
- Ты?
- Самовольно в шатер лезет!- торопливо говорил за спиной Чиледу нукер.
Тайр-Усун слегка двинул рукой, и нукер замолчал. Чиледу встал на
колени, опустил голову. Перед собой он видел гутулы ' Тайр-Усуна с
загнутыми носками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23