Раздался резкий, неприятный звук — три коротких гудка и компьютерный голос: «Критическая масса сгущения! Критическая масса сгущения! Расчетное время воплощения — сорок восемь часов! Расчетное время воплощения — сорок восемь часов!».
Я вздрогнул. У Гаптена, кажется, подкосились ноги. Он медленно осел на стул. Видимо, не ожидал, что все случится так скоро. Данила побледнел и встал. За ним поднялся и Андрей. Я увидел, что они сосредоточенно смотрят друг на друга.
— Ты ничего не хочешь нам сказать? — тихо спросил у него Андрей. — Скажи…
Последнее время Данила практически ни с кем не разговаривает. Здоровается, прощается, говорит «да» и «нет», но в остальном — словно бойкот. Я даже думал, что у него снова начались видения. Так бывало — он сильно менялся, когда начинал чувствовать носителя Скрижали. А вдруг, он чувствует и потенциальных Всадников Тьмы?.. Но нет, это невозможно. Пока Тьма не воплотилась в конкретном человеке, Всадником может стать, в принципе, кто угодно. Достаточно просто оказаться в эпицентре сгущения.
— Что сказать? — Данила убрал руки в карманы штанов.
— Я не знаю, Данила, — честно сказал Андрей. — Тебе, наверное, лучше нас это известно…
— Просто она в опасности, — у Данилы дернулась верхняя губа. — Вот и все.
Я вдруг почувствовал, что Данила не верит себе. Что он говорит это только чтобы мы от него отстали. Боже мой, что же с ним случилось?!
— Я тоже так думаю, — спокойно и честно сказал Андрей. — Она в опасности. Давай вместе подумаем, что мы можем сделать.
— Нет! — отрезал Данила. — Вы ничего не сможете сделать.
Я вздрогнул:
— Данила…
— Повторяю, — Данила говорил жестко и громко, но, если вслушиваться, можно было заметить, что у него дрожит голос. — Вы ничего не сможете сделать. Мне надо ехать.
— Куда? — не понял я.
— Мне надо ехать в Нью-Йорк! — в глазах Данилы мелькнула сумасшедшинка.
— Исключено, — Гаптен смотрит в стол и говорит об этом как о деле уже решенном. — Это просто невозможно. Опасно. Очень опасно. Абсолютно исключено.
— А мне плевать! Слышите — мне плевать! — закричал. Данила. — Достали!
Смерчем он проносится по комнате и вылетает в коридор. Звук грохнувшей двери ударяет нам по ушам.
Если сказать, что мы находимся в состоянии шока, это значит ничего не сказать. Я почти в панике. У меня ком в горле. Гаптен, видимо, сам того не замечая, судорожно барабанит пальцами по столу.
Я поднимаю глаза и с мольбой смотрю на Андрея. Мне кажется, что только он может повлиять на Данилу. Нельзя, чтобы мы остались один на один с Тьмой в момент ее воплощения! Мы не можем без Избранника. Это невозможно.
Я поднимаю глаза. Я знаю, что в них мольба, ужас. Я смотрю на Андрея. У него спокойное и ровное лицо. А в глазах слезы.
— Ничего нельзя сделать, — тихо говорит он. — Ничего.
Я начинаю задыхаться.
Часть вторая
— Светлые не захотели встречаться с Данилой, — тихо сказал Гаптен. — Боятся, что он окажется на стороне Тьмы…
— Не может быть! — прошептал я, — Они действительно так думают?!
— Они уверены, что воплощение Тьмы будет происходить через Нину, — Гаптен замялся, нас пугала сама мысль о том, что это предположение станет явью. — Ну, в общем. Тьма попытается это сделать через Нину. На что указывает множество косвенных признаков и пророчество о вавилонской блуднице…
До сих пор Светлые не придавали пророчествам Темных никакого значения. Но все изменилось, когда пророчество Темных о Копье Власти чуть ни сбылось.
— Нина обладает фантастическими способностями и может повлиять на Данилу, — продолжил Гаптен. — И в худшем может оказаться, что Данила…
— Перейдет на сторону Тьмы?.. — это все еще не укладывалось у меня в голове.
— «И дан ему был большой меч, чтобы взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга», — Гаптен близко к тексту процитировал строфу Апокалипсиса о Второй Печати.
— А что за пророчество? — Андрей поднял голову и посмотрел на Гаптена.
До этого он сидел, уткнувшись лицом в ладони, и молчал.
— Текст пророчества о вавилонской блуднице путаный и невнятный. — Увидев, что Андрей приходит в себя и готов участвовать в разговоре, Гаптен заметно оживился. —сложно сказать что-то определенное. Кое-кто из Светлых думает, что это пророчество не о воцарении, а о гибели вавилонской блудницы. Что, мол, в нем говорится, как остановить всадника Апокалипсиса со Второй Печатью. Поэтому-то они и взялись за Данилу. В смысле — Темные взялись… Чтобы он защитил вавилонскую блудницу.
Меня пробрала дрожь. Все сжалось внутри. И хотелось орать. Я был на грани истерики.
Андрей вдруг встал и подошел ко мне. Я сидел на стуле, словно парализованный. Он опустился на корточки, обнял меня за плечи и тихо сказал:
— Анхель, все нормально. Слышишь меня, пока все нормально. Нормально, ладно? Это только предположения, и все. Пока так, но мы можем ошибаться. И можем… Как выйдет — неизвестно. Не торопи события. Будущее — оно и есть будущее, ты же знаешь. И возможно все еще сто раз изменится. Не переживай. Ты просто очень эмоциональный. Не переживай, ладно?
От его голоса — спокойного, участливого — на душе сразу стало как-то светлее и легче. Простые слова. Честные. Я смотрел на Андрея и спрашивал себя: «Как он догадался? Как узнал, что со мной что-то не так? Что я вот-вот или заору, или просто сойду с ума?!» Он сидел чуть в стороне и не мог видеть моего лица. Но он понял, почувствовал. Догадался и помог. Протянул руку и вытащил из пропасти.
— Да, — прошептал я. — Все нормально. Я спокоен. Надо собраться… Но что с ним, Андрей? Как он может? Я боюсь его. Я не понимаю…
— Он, Анхель, просто влюбился, — печально улыбнулся Андрей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30