ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


А это потому, что надо было меня с самого начала слушаться. Не слушался — и на тебе результат. Я согласен — воровать нехорошо. Но это не ты виноват. Это мир плох. Ты и сам знаешь. А иначе, зачем его взрывать? Все ты правильно придумал. Ты только посмотри, что там в коридоре творится? А что в клубе было? А покойники в метро? Думаешь, где-то в другом месте лучше? Этот мир гниет изнутри. Весь уже прогнил.
Люди смысла в жизни не видят, пустая у них жизнь. Все растеряли. Ничего святого не осталось. Вот и занимают себя, чем придется. Кто-то пьет, кто-то колется, кто-то «к культуре приобщается». Кто-то думает, что влюбляется, кто-то ненавидит всех. Кто-то учится, сам не зная зачем. Кто-то работает день и ночь, чтобы света белого не видеть. Кто-то вот — самоутверждается...
— Уроды, равняйсь! Смирно! — раздалось в коридоре. — Слушай мою команду! По койкам бегооом марш!
Затеянная под конец перекличка закончилась, и всех распустили по палатам.
*******
Т рое втащили к нам в палату обмякшее тело. И только когда они оказались около моей кровати, я понял, что это тело — кривоголовый. Они водрузили его на кровать и замерли, глядя на результаты своей работы.
— Как тяжела жизнь... — пролепетал щуплый мужчина, о котором мне Ивановна рассказывала, что он жертва инопланетян.
Особенно дурная! — добавил Диоген и улыбнулся.
— Что с ним прошептал я .
— Сначала пойми, что с тобой. Потом спрашивай о других, — ответил Диоген.
Неприятный старик. Но с языком у него все в порядке — острый.
— Развяжи, а? — попросил я, показывая на свои руки.
— С развязанными ты дошел до сумасшедшего дома, — Диоген развел руками и склонился надо мной. — Не логично ли предположить, что со связанными твоя жизнь станет лучше?
— Ты больной, да? — я разозлился.
Больной — не больной, но в этом сумасшедшем доме меня по рукам и ногам не связывают, — старик сделал вид, что, мол, разговор окончен, и он уходит.
— Подожди... — получилось вдруг так жалостливо.
— Ну чего еще? — Диоген обернулся. — Сказал же, не буду развязывать. Петька чефирить пошел, а потом пойдет с инспекцией — увидит и накостыляет.
— Ладно, не развязывай. Просто посиди со мной. Пожалуйста...
Диоген притворялся недовольным. Но сел на край моей кровати.
— Подумай об этом, как об уроке, — сказал он, задумчиво глядя в окно. — Если ты, связанный, научишься быть счастливым, то каким счастливым ты будешь, когда тебя развяжут.
— Говорят, мы раньше с тобой дружили...
— Мне этого не говорили, — ответил Диоген.
— Так этого не было? — удивился я.
— Я этого не говорил...
— Тьфу! — я отвернулся к стене. — Чё ты мне голову морочишь?!
— Знаешь, — сказал он вдруг серьезно— серьезно, — однажды я защебетал по-птичьи, и слушать меня сбежалось все отделение. Ради пустяков они сбегаются, бросая любое дело, а ради важных вещей и не пошевелятся! И вот я спрашиваю себя: говорить мне с тобой серьезно или валять дурака?
— Все зависит от того, что ты хочешь услышать в ответ...
— Хорошо, — Диоген поднял брови. — Я хочу услышать правду.
— Ну завернул... А апломба-то сколько! Давай, спрашивай — отвечу!
Диоген расхохотался:
— Раньше ты был умнее!
Я удивленно на него уставился:
— Умнее?..
— Откуда ты знаешь, в чем правда?! — продолжал смеяться Диоген.
— Да уж знаю! — меня бесил его смех.
— Вот и скажи мне, есть смерть или ее нет?
— Есть!
— Да неужто! — он разыграл потрясение. — Ты ее видел?
— Ладно, — огрызнулся я. — Но жизнь-то я точно видел. Это правда. Жизнь есть.
— Тогда объясни, что это такое «жизнь», — предложил Диоген и надменно сложил на груди руки, словно собрался долго и внимательно меня слушать.
— Ну... — я озадачился. — Жизнь — это...
— Это... — вопросительно протянул Диоген.
И действительно, что на это ответишь. Что такое «жизнь»?
— Но я могу о предметах сказать. Это окно. А там — дверной проем, — сказал я, показывая взглядом сначала на окно, а потом на дверной проем.
Диогена и это развеселило:
— А вот я живу в бочке! Что ты на это скажешь? Вон она в том углу стоит...
— Это не бочка. Это кровать.
— Нет, это бочка! — Диоген не шутил, он настаивал на этом.
— Бочка должна быть круглой! — возмутился я.
— А это распрямленная бочка! — и он показал руками, как ее «распрямляли». — Что скажешь?!
— Так ты считаешь, нет правды? — спросил я.
— А мир плох или хорош? — «ответил» мне Диоген.
— Мир плох! — уверенно сообщил я. Уж в этом у меня сомнений не было никаких.
— Это твой мир плох! И худо тебе. А у счастливого мир замечательный! Но ведь это один и тот же мир — твой и его! Он один! Ну, и скажи теперь, плох мир или хорош?
Мой рассеянный взгляд упал на Ваньку. Он лежал на своей постели — неподвижный, закрыв лицо истощенными руками.
— Мир плох, Диоген! — повторил я. — Мир плох.
День четвертый
*Я испытываю внутреннюю опустошенность... Я ничего не испытываю... Я опустошен... Внутри... Меня поместили в изолятор. В одиночку. Клетка. Окно зарешечено. Только одна кровать и все. Видимо, скоро начнут зомбировать.
Утром кривоголового перевели в нейрохирургию, в реанимацию. Он так и не пришел в себя после встречи с кулаком Петра. На отделении было проведено расследование. Допрашивал больных Петр. Остап показал, что кривоголового ударил я.
Все это специально подстроено.
Я продолжил делать свои записи. Диоген украл со стола медсестры ручку, а тетрадь я прячу в нательном белье. Я делаю записи очень тщательно. Если все здесь подстроено, то потом я смогу разобраться в том, что происходит. Когда я запутаюсь... А я уже начал чувствовать, что путаюсь.
Я рисую пальцем в воздухе символ Дао. Две капли, составляющие круг. Это противоположные силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики