Мэри Роуз все понимала, но сидеть на алюминиевых стульях было неудобно. К тому же она сильно страдала от недостатка солнечного света. Окна в трейлере были тщательно затемнены, Столл настоял на последнем, опасаясь, что против них применят стандартный «набор наблюдения».
«Лучше бы я пошла в отряд „Страйкер“, — подумала Мэри Роуз. — Изучала бы рукопашный бой, занималась спортом, стреляла, лазила по скалам и плавала в бассейне Академии ФБР в Квонтико, штат Виргиния, Загорала...» С другой стороны, загорать ей удавалось и по выходным, а больше всего на свете Мэри Роуз любила компьютеры и передовые технологии. Так что хватит ныть, девочка, пора взламывать турецкие файлы.
Длинные каштановые волосы Мэри Роуз, перехваченные лентой, при работе не мешали. Светло-карие глаза напряженно вглядывались в экран, губы были плотно сжаты. Программа стремительно загружалась через модем в компьютеры турецкой разведки. Там, словно крошечный живой шпион, «OLM» расчищала место для загрузки необходимых программ Регионального Оп-центра.
— Молодец, хороший мальчик, — прошептала Мэри Роуз, и плечи девушки расслабились. Роджерс засмеялся.
— Со стороны можно подумать, что вы гладите папочкиного рысака или иноходца.
Отец Мэри Роуз, Уильям Р. Мохэли, известный издатель, был владельцем лучших скаковых лошадей на всем Лонг-Айленде. Он всю жизнь надеялся, что его единственная дочь станет знаменитой наездницей. Но после того как в шестнадцать лет рост Мэри Роуз достиг пяти футов десяти дюймов, надежду пришлось оставить.
Сама Мэри Роуз ничуть не расстроилась. Лошади были для нее лишь увлечением. Она никогда не хотела, чтобы они стали ее судьбой.
— Я, кстати, чувствую себя, как на скачках, — ответила она генералу, — Детище Мэта и его немецких партнеров работает на бешеных скоростях.
Присвоив себе чужое имя, «крот» проник в систему. Там он нашел нужную информацию и скопировал ее в новое место. Программа «крот» в точности соответствовала работающей турецкой программе, благодаря чему объем доступной памяти не изменился ни на один бит. Вся операция заняла не более двух минут.
«Крот» представлял собой гораздо более сложную программу, чем те, которыми пользовались большинство хакеров. Вместо того чтобы наугад подбирать пароли, на что уходили часы, а то и дни, «OLM» устремлялась непосредственно к «ячейкам» или «мусорным корзинам», где находились отработанные коды. Неразличимый в компьютерной свалке «крот» стремительно просматривал информацию и довольно быстро находил повторяющиеся комбинации, которые позволяли найти ключ к паролю.
Прошло девять процентов отведенного на взлом пароля времени. Ничего путного не обнаружено. В таких случаях «крот» переходил на режим «подкормки».
Многие по-прежнему использовали в качестве кодов даты рождения или названия популярных кинофильмов. «OLM» стремительно загружал последовательности начиная с середины семидесятых годов, когда родились большинство пользователей, тысячи имен и фамилий, на звания кино-и телефильмов, таких как «2001», «Звездные войны», «Агент 007» и других. Как правило, «OLM» находил нужную последовательность в первые пять минут работы.
Вскоре на экране появилось досье полковника Седена. Мэри Роуз просияла.
— Есть, генерал! — воскликнула девушка.
Майк Роджерс с трудом выбрался из-за стола. Трейлер был для него тесен. Он даже не мог выпрямиться в полный рост. Склонившись над экраном Мэри Роуз, Роджерс случайно коснулся щекой ее волос и тут же испуганно отодвинулся. «Лучше бы он этого не делал», — подумала девушка. На какое-то мгновение он стал просто мужчиной, а она наконец почувствовала себя женщиной. Неожиданный, но приятный момент.
Мэри Роуз переключилась на досье.
Из выкраденного файла следовало, что полковник Седен сорока одного года — восходящая звезда турецкой секретной службы. В семнадцать лет он поступил на службу в военную жандармерию. Подслушав в кофейне разговор трех курдов, планирующих отравить предназначенную для отправки в Европу большую партию табака, он проследил их до явочной квартиры, где самолично всех арестовал.
Спустя две недели Седену предложили перейти в службу безопасности.
В связи с этим имелось одно замечание. По мнению генерала Сулеймана, «задержание» курдов прошло слишком удачно. Со стороны матери в крови Седена имелась курдская кровь, и генерал опасался, что курды пожертвовали собой, лишь бы протолкнуть Седена в контрразведку. Остальные факты свидетельствовали об исключительной преданности полковника интересам Турции и ее правительства.
— Разумеется, в досье все должно быть гладко, — проворчал Роджерс, заканчивая читать документ. — Нельзя раскусить человека с помощью одного файла.
Мэри Роуз кивнула.
— Вы полагаете, что Седен связан с курдским подпольем?
— Вовсе нет, — сказал Роджерс, — По турецким данным, только треть людей курдского происхождения симпатизирует Рабочей партии Курдистана. Остальные лояльны по отношению к стране проживания. Но мы должны показывать ему как можно меньше.
Они дочитали досье до конца. Седен был холост. Вдова мать имела квартиру в Анкаре, с ней проживала его незамужняя сестра. Отец работал клепальщиком на стройке и погиб в результате несчастного случая, когда мальчику было девять лет. Полковник посещал светскую школу в Стамбуле, учился очень старательно, одновременно добился больших успехов в тяжелой атлетике. Был членом турецкой олимпийской команды на летней Олимпиаде 1992 года. Сразу же после Игр бросил школу и поступил на службу в жандармерию, — Иждивенцев у него нет, — задумчиво сказал Роджерс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104