ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Э-эх, братки-и… – разочарованно сказал я. – Козлы вы, братки, – не знаете главных ценностей в жизни.
– Слышь, Летка, мою речь, – вмешался Гнедан, обращаясь к эльфу. Рыжая голова пастуха появилась в отверстии люка, через который хозяева проникали на чердак. – Часом послать бы кого в устье Сольцы – поглазеть на протоку, на засаду Рогволодову… Мыслю, лодьи алыберские наскоро к нам будут – не проспать бы.
– Добро, – согласился Лито. – Кликни этого… Травка. Пусть его возьмет кобылку в моей клети, да спеет к Сольце… Спроси, знает ли место. Залечь бы ему в кустах, да на Рогволодову западню поглядеть – а како лодьи свидятся, тотчас и горлинку нам послать – с грамоткой известной.
– А не споймают ли парня? – озаботилась Гнеданова голова и тряхнула рыжей шевелюрой. – Рогволодовы разбитчики хитры, и Плескун с ними – не почует ли нашего дозора? Може, самому мне сгонять на реку?
Лито секундно призадумался и тут же покачал головой:
– Зови лепше Травка! Никак он дружинник – почище нас с тобой будет по воинской части. Пожди, я те голубка выну.
Приятно было наблюдать, как парни самостоятельно решают проблемы. Стоит начальству расслабиться, прикинуться панком – и тут же дело идет на лад: подчиненные проявляют инициативу и начинают трезво мыслить. У меня, например, именно такой стиль руководства. Очень эффективный.
Лито поднялся на ноги и, нащупав некий ящик, подвешенный вверху под кровлей, приоткрыл крышку.
– Гли-гли-гли, – сказал он нежно и засунул руку внутрь. В ящике возникла легкая возня, кто-то сдавленно запищал – и вот уже рука вылезла обратно из ящика, а в руке – серый и ужасно обиженный голубь. Он, честно говоря, как раз собрался поспать, и только безграничное уважение к хозяину мешало ему возмутиться и клюнуть Лито в палец.
– А, эво Горлан – он поток добрый, скорый! – узнал птичку Гнедан, упорно не вылезавший из своего люка. – Тяни его сюда, я его приласкаю. Подь сюда, Горлаша. Горла-аш…
Голубь сделал недоуменное лицо и заморгал черными глазками. Гнедан шумно поцеловал его в темя и засунул за пазуху – через секунду голова снова исчезла: рыжий панк побежал отдавать приказания Травеню насчет дозора. Итак, алыберские коммерсанты были уже на подходе – не исключено, что через несколько часов разведчик Травень увидит их паруса на Керженце. А значит, придется просыпаться, залезать на сумасшедшего Харли и снова ломиться сквозь мрачный ночной лес… Тяжкая, тяжкая жизнь! Беспокойная.
– Братки-и! – простонал я, страдая, из своего угла. Обидно: забыли про меня, будто вовсе не я командир банды. Надо, пожалуй, проявить инициативу.
– Эй, хиппак! – сказал я, тяжело переворачиваясь на живот и подминая под головой сено. – Ты мне вот что скажи: ты Гая лечил?
– Вестимо, лечил, – ответил Лито, обрадовавшись пробуждению начальства к жизни.
– И что?
– К утру поздоровится… Сроком ходить ему не сметь, а тако все ладно, без гноя.
– Ты мне мозги-то не взмучивай. Отвечай: сможет ли мой любимый боевик Гай принимать участие в операции – или нет. Остальное меня не волнует.
Лито пожал плечами и сказал, что придется, наверное, обойтись без Гая. Чудно: Травень в дозоре. Гай на больничном – и остаемся мы трое против целой вражеской мафии. Плюс еще Метанка. Кстати – где она?
Разумеется, она тут же появилась – стоило мне о ней подумать, как из люка высунулась чья-то белокурая головка. Во взгляде, проникавшем сквозь вконец перепутавшиеся волосы, была явственно обозначена глобальная обида на весь цивилизованный мир и на меня в частности. Демонстративно шмыгая носом, ведьма выбралась наверх и уселась на краю люка, свесив ножки вниз. Солнечный луч, пропихнувшийся сквозь щели в крыше, разогнав танцующую в воздухе пыль, добрался до Метанки, вызолотил колкую прядь тонких волос и улегся на покрасневшей от слез щеке. Ведьма изображала плохое настроение. Тоскливо ей, бедненькой, живется.
– А ты чего вылезла, мать? – спросил я, по-прежнему ощущая себя панком. – Видишь, тут чуваки базарят. Сгоняй лучше за пивком, а? Ужинать пора, а пива нет…
– Сдохни, чмошник , – огрызнулась Метанка. – Без тебя тошнит… – Она нагнула голову и принялась ожесточенно выпутывать из шевелюры какие-то стружки – скосив глаза и поминутно сдувая волосы, щекотавшие лоб.
– Терпеть не могу эту бабку, – простонала она вскоре. – Я ее точно когда-нибудь околдую. Чтобы полотенцами не махала на живых существ. А что? – я всякие плохие слова знаю, волшебные. Придете однажды на кухню, а там вместо вашей Клюшки – жаба в переднике, или эта… черепашка-ниндзя…
– Клуха тебя по делам бранит, – спокойно сказал Лито. – Потому как ты несть человек, ано наваждение. Едино слово: лихорадка. Стало бы, болезнь… От тя народу горе одно.
– Так я ж дневная лихорадка, а не полуночная! – возмутилась ведьма. – От полуденицы еще никто не умирал – ну, давление повысится, учащенное сердцебиение, адреналиновая атака… Кроме бреда и галлюцинаций – абсолютно никаких неприятных переживаний. А потом… – она кокетливо поправила локон у щеки, – люди нас любят, особенно молодые. И медовуху пьют исключительно по собственной воле.
– Вот я, например, нашу Метаночку очень люблю, – мрачно возник я из своего сена. – Жить не умею без ее пояска, так тяжко мне с ним расставаться – аж зубы ломит.
– А… а ты меня бери в жены, – вдруг отчетливо сказала Метанка. – И поясок будет твоим – пожизненно. – Сказала и отвернулась.
Я чуть девственность не потерял от такого наезда. Ничего себе девушки пошли в русских селеньях! На ночь глядя о таких вещах! Знает ведь, что у меня слабое сердце. Честное слово, едва нашелся, что ответить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
– Слышь, Летка, мою речь, – вмешался Гнедан, обращаясь к эльфу. Рыжая голова пастуха появилась в отверстии люка, через который хозяева проникали на чердак. – Часом послать бы кого в устье Сольцы – поглазеть на протоку, на засаду Рогволодову… Мыслю, лодьи алыберские наскоро к нам будут – не проспать бы.
– Добро, – согласился Лито. – Кликни этого… Травка. Пусть его возьмет кобылку в моей клети, да спеет к Сольце… Спроси, знает ли место. Залечь бы ему в кустах, да на Рогволодову западню поглядеть – а како лодьи свидятся, тотчас и горлинку нам послать – с грамоткой известной.
– А не споймают ли парня? – озаботилась Гнеданова голова и тряхнула рыжей шевелюрой. – Рогволодовы разбитчики хитры, и Плескун с ними – не почует ли нашего дозора? Може, самому мне сгонять на реку?
Лито секундно призадумался и тут же покачал головой:
– Зови лепше Травка! Никак он дружинник – почище нас с тобой будет по воинской части. Пожди, я те голубка выну.
Приятно было наблюдать, как парни самостоятельно решают проблемы. Стоит начальству расслабиться, прикинуться панком – и тут же дело идет на лад: подчиненные проявляют инициативу и начинают трезво мыслить. У меня, например, именно такой стиль руководства. Очень эффективный.
Лито поднялся на ноги и, нащупав некий ящик, подвешенный вверху под кровлей, приоткрыл крышку.
– Гли-гли-гли, – сказал он нежно и засунул руку внутрь. В ящике возникла легкая возня, кто-то сдавленно запищал – и вот уже рука вылезла обратно из ящика, а в руке – серый и ужасно обиженный голубь. Он, честно говоря, как раз собрался поспать, и только безграничное уважение к хозяину мешало ему возмутиться и клюнуть Лито в палец.
– А, эво Горлан – он поток добрый, скорый! – узнал птичку Гнедан, упорно не вылезавший из своего люка. – Тяни его сюда, я его приласкаю. Подь сюда, Горлаша. Горла-аш…
Голубь сделал недоуменное лицо и заморгал черными глазками. Гнедан шумно поцеловал его в темя и засунул за пазуху – через секунду голова снова исчезла: рыжий панк побежал отдавать приказания Травеню насчет дозора. Итак, алыберские коммерсанты были уже на подходе – не исключено, что через несколько часов разведчик Травень увидит их паруса на Керженце. А значит, придется просыпаться, залезать на сумасшедшего Харли и снова ломиться сквозь мрачный ночной лес… Тяжкая, тяжкая жизнь! Беспокойная.
– Братки-и! – простонал я, страдая, из своего угла. Обидно: забыли про меня, будто вовсе не я командир банды. Надо, пожалуй, проявить инициативу.
– Эй, хиппак! – сказал я, тяжело переворачиваясь на живот и подминая под головой сено. – Ты мне вот что скажи: ты Гая лечил?
– Вестимо, лечил, – ответил Лито, обрадовавшись пробуждению начальства к жизни.
– И что?
– К утру поздоровится… Сроком ходить ему не сметь, а тако все ладно, без гноя.
– Ты мне мозги-то не взмучивай. Отвечай: сможет ли мой любимый боевик Гай принимать участие в операции – или нет. Остальное меня не волнует.
Лито пожал плечами и сказал, что придется, наверное, обойтись без Гая. Чудно: Травень в дозоре. Гай на больничном – и остаемся мы трое против целой вражеской мафии. Плюс еще Метанка. Кстати – где она?
Разумеется, она тут же появилась – стоило мне о ней подумать, как из люка высунулась чья-то белокурая головка. Во взгляде, проникавшем сквозь вконец перепутавшиеся волосы, была явственно обозначена глобальная обида на весь цивилизованный мир и на меня в частности. Демонстративно шмыгая носом, ведьма выбралась наверх и уселась на краю люка, свесив ножки вниз. Солнечный луч, пропихнувшийся сквозь щели в крыше, разогнав танцующую в воздухе пыль, добрался до Метанки, вызолотил колкую прядь тонких волос и улегся на покрасневшей от слез щеке. Ведьма изображала плохое настроение. Тоскливо ей, бедненькой, живется.
– А ты чего вылезла, мать? – спросил я, по-прежнему ощущая себя панком. – Видишь, тут чуваки базарят. Сгоняй лучше за пивком, а? Ужинать пора, а пива нет…
– Сдохни, чмошник , – огрызнулась Метанка. – Без тебя тошнит… – Она нагнула голову и принялась ожесточенно выпутывать из шевелюры какие-то стружки – скосив глаза и поминутно сдувая волосы, щекотавшие лоб.
– Терпеть не могу эту бабку, – простонала она вскоре. – Я ее точно когда-нибудь околдую. Чтобы полотенцами не махала на живых существ. А что? – я всякие плохие слова знаю, волшебные. Придете однажды на кухню, а там вместо вашей Клюшки – жаба в переднике, или эта… черепашка-ниндзя…
– Клуха тебя по делам бранит, – спокойно сказал Лито. – Потому как ты несть человек, ано наваждение. Едино слово: лихорадка. Стало бы, болезнь… От тя народу горе одно.
– Так я ж дневная лихорадка, а не полуночная! – возмутилась ведьма. – От полуденицы еще никто не умирал – ну, давление повысится, учащенное сердцебиение, адреналиновая атака… Кроме бреда и галлюцинаций – абсолютно никаких неприятных переживаний. А потом… – она кокетливо поправила локон у щеки, – люди нас любят, особенно молодые. И медовуху пьют исключительно по собственной воле.
– Вот я, например, нашу Метаночку очень люблю, – мрачно возник я из своего сена. – Жить не умею без ее пояска, так тяжко мне с ним расставаться – аж зубы ломит.
– А… а ты меня бери в жены, – вдруг отчетливо сказала Метанка. – И поясок будет твоим – пожизненно. – Сказала и отвернулась.
Я чуть девственность не потерял от такого наезда. Ничего себе девушки пошли в русских селеньях! На ночь глядя о таких вещах! Знает ведь, что у меня слабое сердце. Честное слово, едва нашелся, что ответить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191