Теперь также можно довольно точно сказать, когда именно были наложены заклинания — незадолго до окончания войны, но после того, как мы с тобой брали образцы крови у этих созданий. — Увечный маг закрыл глаза, на какое-то время погрузившись в свои мысли. — Сопоставив наличие этих отклонений с точно такими же в крови Шайлихи и с ее внезапно открывшейся способностью взаимодействовать с бабочками, я пришел к выводу, что другого объяснения этому факту нет, — закончил он.— Но что именно пробудило к жизни «отсроченные заклинания» охотников и гарпий, причем именно тогда, когда это потребовалось волшебницам? — Теперь в голосе Вига исчезли скептические нотки. — Они были изгнаны из Евтракии и не знали, смогут ли вообще когда-нибудь вернуться сюда. Как, в таком случае, волшебницы сумели заранее вычислить момент, когда возникнет нужда в этих монстрах?Глаза Фегана заблестели от неожиданно набежавших на них слез, он вытер их рукавом.— То, что я скажу сейчас, думаю, является моей тяжкой обязанностью. Ты упускаешь из вида Эмили, мое единственное дитя, первую, кто сумел прочесть Манускрипт, известную также под именем Наташи, герцогини Эфиры, — оставленную в Евтракии волшебницу, о существовании которой никто из нас не догадывался. Убежден, что именно она пробудила к жизни «отсроченные заклинания» охотников за кровью и гарпий, незадолго до вторжения Сакку и Фаворитов.— Мне очень жаль, Феган, — с сочувствием произнес Верховный маг. — Понимаю, как сильно это должно тебя ранить. Однако есть кое-что, в чем я по-прежнему не вижу смысла. Если Эглоф пришел к подобному выводу, почему он не поделился своими соображениями с остальными членами Синклита?Справившись с собой, Феган посмотрел на принца.— Тристан, тебя не затруднит прочесть вслух дату, стоящую в конце трактата?Принц развернул свиток Эглофа.— Семьдесят третий день 327 года ПТ, — прочел он, явно до конца не понимая смысла произносимых им слов.К Вигу, однако, это не относилось.— Теперь мне все ясно… — пробормотал он.— Что тебе ясно? — поинтересовался Тристан.— Семьдесят третий день 327 года ПТ — день твоей злополучной коронации, — ответил Верховный маг. — Эглоф просто не успел нам ничего рассказать, верно? — произнес он, обращаясь к Фегану. — Он, скорее всего, планировал сделать это после коронации, но… — Ослепший старик развел руками.— Совершенно верно, — откликнулся увечный маг.Внезапно Шайлиха почувствовала, что с нее довольно рассуждений о магии. Она была глубоко озабочена состоянием брата и Вига.— Мне хотелось бы напомнить о том, что нужно разобраться, как избавить Тристана и Вига от того, что Рагнар и Скрундж сотворили с ними, — твердо заявила она, решительно сверкая глазами.Феган глубоко вздохнул.— Без детального изучения Манускрипта нельзя сказать, сможем ли мы им помочь. Это потребует времени, а время — как раз то, чего нам так не хватает… — Он задумчиво смолк. — Да и в чтении Манускрипта сейчас могут возникнуть определенные сложности.— Какие же? — спросила принцесса.— Первая и самая существенная — Парагон. Совсем скоро он может ослабеть настолько, что Тристану не под силу станет читать Манускрипт.Шайлиха улыбнулась и положила ладонь на руку брата. Если существует способ излечить Тристана, она найдет его — или умрет, пытаясь сделать это. Он не раз рисковал жизнью ради нее, и она готова ответить ему тем же самым. Осознав, что своим движением слегка прижала малышку, принцесса расслабила руку и взглянула на увечного мага.— Объясни, пожалуйста, что, учитывая происшедшее, ожидает Тристана?— Могу лишь рассказать, что в таких случаях обычно происходит с людьми «одаренной» крови. Возможно появление конвульсивных приступов, которым иногда предшествуют жар и обильное потоотделение. Область вокруг ранки будет становиться все более болезненной; вены набухают. В промежутках между приступами жертва обычно не испытывает неприятных ощущений. Однако по мере того, как заражение распространяется по всему телу, приступы становятся все чаще. В итоге пострадавший умирает либо во время припадка, либо просто от полного истощения. До сих пор никакого лекарства от подобной напасти не найдено. — Феган поднял взгляд на принца. — Однако, принимая в расчет то, что он Избранный и его кровь на редкость высокого качества, возможны некоторые изменения в ходе течения недуга. Ничего более определенного, к сожалению, я сказать не могу.Принц посмотрел на сестру и заметил слезы, заблестевшие в ее прекрасных карих глазах. «Если мне суждено умереть, то, по крайней мере, я выполнил свою клятву, доставил ее домой из Пазалона, — пронеслось у него в голове. — Этого никому у меня не отнять».После длительной паузы Шайлиха хрипло спросила:— А что будет с Вигом?— Вигу повезло больше, если тут вообще уместно говорить о везении, — отозвался увечный маг. — Порошок его не убьет, а вот что касается зрения… Не знаю, удастся ли его восстановить. Во всем этом, однако, есть крохотный лучик надежды.— Какой? — горячо воскликнула принцесса.— И Тристан, и Виг были отравлены мозговой жидкостью одного и того же охотника за кровью. Если бы их беды имели разные источники, наша задача стала бы вдвое сложнее, а с учетом нехватки времени… — Феган развел руками.— И еще мы поняли, почему за принца назначено столь щедрое вознаграждение, — вмешался в разговор Виг.— И почему же? — спросил Тристан, пристально глядя на него.— Мы с Феганом довольно долго обсуждали это и пришли вот к какому выводу, — ответил Верховный маг. — Наши противники хотят помешать тебе осуществить то, что, как предполагается, ты должен делать — помогать своему народу в трудные для него времена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126