А вторая госпожа Шабаша покончила жизнь самоубийством, прыгнув с крыши Цитадели, их логова, не желая отдавать Тристану его еще не родившегося сына, — с нотками грусти в голосе ответил Виг.Принц опустил взгляд. «Николас, мой первенец», — с болью подумал он.Неожиданно в разговор снова вступил Феган.— Виг, мы упустили из виду две очень важные вещи, с которыми нужно разобраться как можно быстрее.— Какие же? — спросил Верховный маг.— Первое и самое настоятельное — «чары времени», наложенные на Селесту. Если Рагнар догадается, что она с нами, а не просто сбежала, он в приступе ярости может применить «заклинание смерти». Вряд ли ты захочешь потерять свою дочь, едва обретя ее. Значит, мы должны немедленно наложить на нее свои чары, перекрывающие первые. Тогда, что бы ни сделал Рагнар, наши заклинания будут продолжать действовать. Если он отменит свои, она почувствует легкое недомогание, не более того. — Феган перевел взгляд на прекрасную женщину в зеленом платье. — Если ты почувствуешь что-то необычное, когда мы наложим на тебя свое заклинание, тут же поведай об этом, дитя мое.Та кивнула в знак согласия.— Ты говорил о двух вещах, — напомнил увечному магу Тристан. — В чем же заключается вторая?— Сейчас мне пришло в голову, что на самом деле есть еще и третья, — с улыбкой ответил Феган. — Правда, две последние связаны между собой. Ну-ка, попробуй угадать, о чем речь.Принц внезапно почувствовал, что все эти разговоры о магии его смертельно утомили.— Нет у меня настроения гадать, — резко произнес он. — Я устал и хочу одного: просто получить ответ на свой вопрос.Виг знакомым движением вскинул бровь, а Феган задумчиво поджал губы. «Начинается, — сокрушенно подумал он. — Если существует средство, способное излечить Тристана, я должен его найти как можно быстрее».— Прежде всего, в трактате Эглофа сказано, что, по его мнению, «отсроченные заклинания» могут передаваться из поколения к поколению — при условии, что они не успели проявиться в родителях, — сказал увечный маг. — Чтобы убедиться, соответствует ли это действительности, нужно как можно быстрее проверить кровное имя Морганы. Шайлиха родила ее уже после того, как Фейли наложила на принцессу заклинание, но до того, как обнаружилась ее способность к общению с бабочками. Позитивный результат подтвердит теорию Эглофа, поскольку с самого рождения с Морганой имели дело только мы, а никто из нас на ее кровь никакого воздействия не оказывал. — Феган замолчал, задумчиво прищурив глаза. — Все это даст такой толчок развитию магии, о котором никто из нас не смел и помыслить. Кроме того, надо проверить и кровь принца. И если в его кровном имени также обнаружатся ответвления, характерные для «отсроченных заклинаний»… Невозможно предугадать, к чему это может привести.Увечный маг положил руки на стол и обвел всех сидящих за ним серьезным, напряженным взглядом, свидетельствующим о том, какое значение он придает последующим словам.— Теперь я считаю, что Фейли была гораздо искуснее в магии, чем мы думали прежде. Ее опыты с «отсроченными заклинаниями» открывают целый мир неизведанных возможностей, как положительных, так и дурных. Вообще-то я от всей души надеюсь, что эти знания умерли вместе с первой госпожой Шабаша. И в то же время какая-то часть моей натуры — безудержно любопытная, надо признаться, часть — отчаянно желает узнать, как Фейли все это проделывала. Боюсь, наличие «отсроченных заклинаний» имеет гораздо больше отношения к нашим текущим неприятностям, чем мы предполагаем.Внезапно его прервал резкий стук в дверь. И тут же, не дожидаясь разрешения, в комнату буквально ввалился Шеннон, с неизменной фляжкой в руке. Его так сильно шатало, что он вынужден был прислониться к дверному косяку, чтобы не упасть. Хмельной гном часто вызывал у Тристана невольную улыбку, но только не сейчас. Было ясно, что Малютка напуган до смерти.— Что стряслось? — осведомился Феган.— Прости, господин, но только к нам пришла какая-то женщина! — заплетающимся языком пролепетал гном. — И она немедленно желает видеть господина Вига. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ Шагая по вызову своего юного господина, Рагнар трепетал от ярости. Прошло всего несколько часов после того, как он обнаружил исчезновение Селесты. Она уже не впервые покидала Пещеру, но на этот раз он сильно опасался, что наложница покинула его навсегда. Эта мысль привела охотника за кровью в такое бешенство, что он даже не сразу отправился на поиски, потратив драгоценное время на то, чтобы дать волю воображению и во всех подробностях представить себе, как именно заставит он дерзкую заплатить за пережитые им волнения.Выбравшись из Пещеры, Рагнар, как обычно, прибег к магии, чтобы почувствовать «одаренную» кровь Селесты. Ее кровь была такого высокого качества, что он всегда без труда находил женщину, как бы далеко она ни удалялась. Однако сегодня результат был ошеломляющим — охотник за кровью не почувствовал ничего. Кто-то, искусно владеющий магией, маскировал кровь Селесты, и Рагнар догадывался о том, кто был способен на такое, — ее отец. Человек, которого он ненавидел более всех на свете.Как всегда, из-под двери Николаса пробивалось лазурное мерцание. Стремясь успокоиться, охотник за кровью сделал несколько глубоких вдохов и расправил плечи. Открыв дверь, он увидел, что Николас не только увеличил размеры своего обиталища, но и изменил его внутреннее убранство. Сам он, как обычно, в белом одеянии, парил над полом, выложенным полированным мрамором, закрыв глаза и медленно поворачиваясь в воздухе.Волнистая рябь энергии, словно живая, пульсировала по стенам помещения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126