– Ваши люди упрямо не желают уразуметь, что их поддавшиеся на уговоры парни и мы – суть одно и то же. Мы – это они через десяток лет… если доживут, конечно. Однако же им сочувствуют, а нас продолжают люто ненавидеть! Что тут поделаешь? Мы ведь инородцы, захватившие вашу страну, растоптавшие ваше королевство, отнявшие вашу землю. Нас положено ненавидеть. А то, что вашим милым ребяткам суждено захватывать другую страну и отнимать землю там, – это нормально. Ненавидеть их тоже будут там, зато в Гердонезе – вспоминать и любить.
– Допустим. Вернемся все же к движению барокаров.
– Барокаров? Забавную, право, кличку здесь измыслили. Мелонги нарекли нас «барг-ок'каар», по-ихнему означает примерно «солдат, нанятый за землю». Очень меткое название. Слыхали что-нибудь о Дигулсе, провинц-советнике Императора? Занятный молодчик, один из той компании, что и затеяла нынешние потрясения. Довелось пару раз его зреть. Из себя ничего не представляет: плюгавенький, плешивый человечек, сладострастец и зануда. Удивительно, но именно он, вовсе не подходящий для ратных подвигов, сумел изобрести самую совершенную систему войны. Вообразите, в деревушку приезжает вербовщик и предлагает всем молодым парням послужить в имперской армии. Те, разумеется, кипят негодованием – страна едва-едва захвачена, еще пожарища до конца не разобраны и не заросли могилы убиенных. Впору о восстании мечтать, не о пособлении мелонгам!.. Однако вербовщик разъясняет на пальцах: отслуживший десять лет получает чертову уйму земли. В свободное владение, безо всякого сеньора. И парни тотчас призадумываются. Понимаете?
– Не очень.
Пленник вздохнул.
– Откуда вы такой взялись, юноша? В каком зачарованном замке взлелеяны? Вы ни разу не видели, как на клочке пашни копошится дюжина человек, пытаясь хоть что-то вырастить? Как с ужасом ждут каждую зиму, когда будут драться с мышами за последнее зернышко? Земли мало, народу, без устали плодящегося, много – обычное дело. Все из поколения в поколение тянут подобную лямку. Легче всего стервенеет молодежь. Кто посмелее, пускается на поиски лучшей доли: в странствия, в разбойные дружины или в эти… крестоносные воинства. И бунтующие лапотные толпы большей частью строятся из таких же. А хитрец Дигулс лишь сообразил, как взнуздать и направить эту стихию. Уж если крестьянские сыны готовы за кусок земли рвать врага голыми руками, пусть попробуют заняться тем же самым в латах и за приличный надел. Толково?
– Это все равно остается предложением захватчиков, – покачал головой Шагалан. – Да и крестоносцам, помнится, уже сулили нечто похожее.
– В отличие от них мелонги выполняют свои обещания. И я тому живой пример. Что же касаемо захватчиков… Да, сперва не по себе. Однако вербовщик опутывает дальше и дальше: деньги семье немедля, скромное, но ежемесячное жалование, хорошее содержание, разовая выплата для обустройства на новой земле. Вдобавок доля от военной добычи. Вдобавок солидная выплата семье в случае гибели. Каково? Кто на такое не соблазнится, а?
– Вы, прям, будто меня самого вербуете, сударь? – хмыкнул Шагалан.
Барокар пристально посмотрел на него. Опустил взгляд.
– Почему-то сдается, это была бы безнадежная затея. Но многие соглашаются. И охотно. Мелонги же всячески подхлестывают события. Об «имперском слове» слыхали? По нему сеньорам запрещают препятствовать вербовке своих крестьян, даже если те кругом должны. Мало того, подчас долги вообще списываются с семьи, поделившейся сыном. Часто для людей это единственный выход, а господин остается несолоно хлебавши.
– Какие варвары, оказывается, добрые… – Юноша поморщился.
– Дело, разумеется, не в доброте. Мелонгам нужны все новые солдаты, вот и лезут из кожи, добывая их. Подозреваю, и подушную подать вводят повсеместно в первую очередь с той же целью. Теперь ведь у бедняков каждый лишний рот – тяжкая обуза. Послушайте истории в любом трактире: больных, увечных, старых толпами выгоняют на улицу. Там их убивают голод с холодом, а остальных развешивают на деревьях патрули. После скудных зим у дорог десятки тел младенцев, выброшенных матерями. От такой радостной жизни к дьяволу на поклон… не то что к захватчикам. Так не только выживают, но и спасают близких.
– Вот это больше похоже на варваров. И что же происходит далее?
– Я сам родился в Илиери. Охотниками вроде меня набили полный корабль и вывезли на пустынный островок посреди моря. Там обучали и готовили без малого год.
– Чему?
– Главным образом, работе с оружием и строю.
– На манер показанного у частокола?
Бородач ухмыльнулся.
– То малая толика. Настоящих опытных ребят у нас немного… было, молодежь натаскивали уже здесь. Строй – основа силы тех, кого вы прозвали барокарами, сударь, это вбивалось постоянно. А еще тщательнее Империя вбивала дисциплину, беспрекословное подчинение. Кормили хорошо, зато и плетей не жалели, лупили за всякое прегрешение. Каждому втолковали: за бегство с поля боя ждет незамедлительная казнь. Впрочем, не меньшей угрозой служило лишение заветного надела, превращение в жалкого бродягу. Это поддерживало в трудные минуты.
– И что же за войско получил в итоге Император?
– Как я понял, мелонги вначале с пренебрежением относились к нам. Не верилось, будто разноплеменная рать из вчерашних лапотников способна к серьезному бою. И тогда первым барокарам придумали испытание. Ничего такого не долетало? Среди нас история долго обсуждалась. Мы лишь готовились к обучению, когда отряд воинов, наших предшественников, вывезли в Тиграт. Просто высадили на побережье, а сами чуть отдалились в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105