Танжина презрительно фыркнула:
– Дураки вы оба. В противном случае давно бы знали: от постельных радостей женщина не слабеет, а только молодеет и расцветает.
– Ну, тогда тебе, принцесса, суждено пребывать молодой вечно.
Шагалан между тем вырезал ломоть самой нежной свинины и передал подруге. Та повертела мясо в руках, откусила пару раз, положила назад:
– Пока аппетита нет.
Ретси шепнул что-то на ухо приятелю, и они двусмысленно расхохотались. Женщина даже бровью не повела.
– А вот беде вашей я помочь, пожалуй, могу. Есть у меня в запасе немного вина, причем настоящего, благородного, а не обычного вашего пойла. Хочешь, принесу, милый?
– Спасительница, милосердница, мать родная! – взвыл Эркол. – Конечно, неси! За каждую каплю священного эликсира будем класть тебе земные поклоны, пыль перед тобой…
– Я не особо вчера пил, потому головой не мучаюсь, – прервал стенания Шагалан. – Разве что пожелаешь облегчить муки этих бражников…
– Именно! – тотчас подхватил Эркол. – Сделай доброе, богоугодное дело, и с души твоей снимутся тяжкие грехи. Истинно глаголю, дочь моя! Смоется множество грехов, включая вчерашние.
Танжина оттопырила губу:
– Из тебя никудышный проповедник, Эркол. Все, что ты можешь, – окончательно разочаровать в вере. Поэтому я и не подумаю тратить бесценный напиток на подобных шалопаев и болтунов. Пойдите поклянчите на кухне пива, если осталось.
– Как же это несправедливо! – нарочито обиделся Ретси. – Одним все согласна принести в дар, а для других жалеешь капли вина!
– Значит, каждый заслужил такое отношение!
– Ой, принцесса! Дай мне только шанс. Я приложу все силы, чтобы заслужить большее.
– Не дождешься! – Танжина показала ему язык и отвернулась к Шагалану: – Ты… никуда не собираешься сегодня, красавчик?
– Пока не знаю. День-два спокойной жизни мне обещали.
– Но отсюда вовсе не вытекает, будто ему позволят нежиться в твоей постельке, – встрял Ретси. – У нас целая куча хлопот, вот закончим трапезу и приступим. Так что не жди миленка рано.
– Жаль. – Танжина погрустнела. – Тогда придется наверстывать вечером. Я намерена приготовить тебе, Шагалан, кое-какие… сюрпризы.
– Звучит чертовски любопытно, – снова ответил за приятеля Ретси, затем добавил, понизив голос: – Однако имеется еще одна деталь, принцесса. Под вечер мы рассчитывали всей компанией посетить Сошки.
Глаза женщины недобро сузились:
– А это на кой ляд? Развеяться надумали в этом свинарнике?
– Обижаешь, душечка! Юноше надо показать нашу жизнь со всех сторон, во всем многообразии. Для его же успешности здесь! Ты ведь тоже в этом заинтересована, правда? Там, конечно, могут подвернуться некоторые соблазны, но мы за ним будем зорко следить. Ну, а, в крайнем случае… ты же не примешься потом устраивать сцен ревности? Дело-то молодое, а?
Танжина заколебалась, обозрела троицу, растерянная.
– Тебе это действительно нужно, милый? – тихо спросила, наконец.
– Пожалуй, что да, Танжи, – ответил Шагалан. – Однако я постараюсь вырваться к тебе пораньше.
– Хорошо. Я буду ждать.
Заметно опечаленная, женщина направилась назад к дому. Эркол проводил ее взглядом, Ретси покачал головой.
– Пускай меня разорвет Кервалийское чудище, если она не втрескалась в тебя по уши, Шагалан, – заявил он. – Я давненько ее знаю, но никогда не видел в таком состоянии. Забота, тревога, нежность, покорность… Да ты, братец, прямо волшебник по бабьей части! Каких же подвигов потребовало столь молниеносное превращение?
– Пустое говоришь, – отрезал юноша. – Доедайте, и начнем разгребать вашу кучу хлопот. Если, конечно, не сочинили.
– Ни в коем разе, – засуетились оба приятеля. – Все – истина, приказы Ряжа – не повод для шуток. Только погоди минутку.
Наскоро покончив с завтраком, двинулись в путь. Дорога предстояла короткая, однако словоохотливые дружки взяли за правило останавливаться поболтать с каждым встречным. Разумеется, главной темой трепотни был новичок с его вчерашней баталией. К третьему пересказу собственных подвигов Шагалан заскучал, к пятому – принялся угрюмо коситься на болтунов. При восьмом он просто проигнорировал встречу, пошел дальше по улице, чем вынудил приятелей скомкать очередную беседу.
Целью этого извилистого пути оказался небольшой приземистый домик с крохотными щелевыми окошками. С противоположных сторон у домика имелись два крыльца, два тяжелых замка на двух массивных дверях. Когда отворили одну, обнаружилась комната, размеры которой терялись в полутьме. Достижимое пространство заваливало тряпье. Волны пестрой ткани затопляли длинные стеллажи, свешивались вниз, сугробами вздымались на полу. Здесь было платье на любой вкус: кафтаны, плащи, камзолы, даже рясы. Все, перемешанное и перепутанное, лежало в жутком беспорядке, разбавляясь ремнями, какими-то одинокими сапогами, сумками и шляпами. Поверху покоился внушительный слой пыли.
– Подбирай себе, Шагалан, чего душа желает, – щедро махнул рукой Ретси.
– Меня вообще-то вполне устраивает мой наряд.
– Давай, давай, – усмехнулся Эркол. – Хватит выглядеть последним босяком, в солидное общество влился.
Разведчик не без опаски потянул из кучи кусок красной ткани.
– Но свою одежду я тем не менее тоже сохраню.
– На здоровье. У нас подобным лохмотьям все равно не место.
Источник поступления платья секрета не составлял: оно было мятое, часто рваное. Несколько раз попадались характерные дыры и едва застиранные бурые пятна. Понаблюдав, как неохотно Шагалан копается в тряпье, приятели сами взялись его обряжать. Запросы у них оказались высокими, дело продвигалось медленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168