– Личность-то известная, в городе о нем много пересудов. Мыслю, крепко он насолил властям, раз желают его всенепременно заполучить живьем и помучить всласть. То-то я слыхал подобное от родича, да никак не думал, что про Ааля…
– Возможно и так, – кивнул Шагалан.
Расплатившись, он вернулся на площадь. Попытался было пробраться ближе к ратуше, но тут его чуть не сшибла вынырнувшая из толпы тележка медника. Пока огибал ее, почувствовал необычное – легкие пальчики осторожно пытались отвязать от пояса кошель. Резким движением юноша перехватил чужую кисть, да так, что воришка тотчас взвыл дурным голосом и вылетел, толкаемый нестерпимой болью, из-за спины.
– Вот черт! – не сдержался Шагалан.
– Отпусти, дьявол! Отпусти во имя Творца! Кому говорю! – Глаза Йерса, вопреки просьбе, сверкнули упрямой твердостью.
Юноша ослабил хватку, хотя совсем не отпустил, лишь позволил воришке прийти в себя.
– Любопытная встреча. Какими судьбами, дружок? Уславливались вроде…
– Уславливались… – буркнул мальчишка, продолжая дергать руку. – Считай, не сдюжил, не вытерпел у тех мироедов. Пусти!
– Это ты про Лекстеса?
– Про него… и семейку. Не всяк без греха, кто без гроша… приятель.
– Мудро. Ну-ка, давай в сторонку отойдем, расскажешь подробнее.
Освободив наконец руку, хмурый Йерс поправил лохмотья:
– Да чего толковать, сволочи оказались порядочные. Загуляли сразу, запили, обо мне будто и заботятся, а сами волками косятся… Как серебро потощало, барышника в гости зазвали… Тебя-то рядом нет, а деньги нужны: что-то барину выплатить, что-то на долги, себя, разумеется, не обидели, со мной вот до поры мирились. Да и вообще, чем больше денег, тем аппетиты злее. А главное – хмель языки развязал. Того и гляди, лишнего сболтнули б, зимовку мне на острог бы заменили…
– А как деревня? Вопросы, подозрения?
– Шушукались, конечно, люди, не каждый ведь день голь вмиг богатеет. Пересуды всякие бродили, только Лекстес упрямо на брата своего списывал. Тот где-то на западе, чуть ли не в Кентарне, осел. Толком о нем ничего не слышно, так мужик и напридумывал разных сказок. Мол, и деньги с лошадьми брат прислал, и сам я – его любимый племяш.
– Поверили?
– Люди-то? Ну, кряхтели, да мирились. Однако это все, покуда деньги есть. Закончатся – мигом на улицу вышвырнут, не пожалеют, сволочи, родную кровинку. И вдобавок… душно там…
– А здесь?
– Хоть воля, какая-никакая…
– Воля с голодухи помереть. Или под плетьми. В Галагу-то как проник?
– Хитрость невеликая: выше по течению лодчонку… увел. И в частоколе свои ходы имеются. Со вчерашнего дня в городе.
– Ишь ты, знаток, – усмехнулся Шагалан. – Есть хочешь?
На последние яблоки мальчишка набросился с жадностью.
– Ничего, – выговорил с набитым ртом. – Коль Бог на встречу расщедрился, теперь вдвоем не пропадем.
– Вдвоем? Скажешь, нечаянно руку в нужный кошель запустил?
– Конечно, нечаянно. Юноша покачал головой:
– Врешь, чую.
– А вот и не вру! – вскинулся Йерс.
– Ой, врешь… Крутишь. Совпадения такие разве что в сказках случаются. Лучше бы правдой поделился.
– Какой правды тебе опять недостает?
– Какой… Мыслю, углядел ты меня, малыш, уже на крыше, в харчевне. Дождался, когда спущусь, а затем… Ловкостью захотелось блеснуть, верно? С такой ловкостью ты и до снега не дотянешь.
Мальчишка насупился:
– На других сноровки хватало, а с удальцами вроде тебя… нечасто столкнешься. – Признаваться он при всем том не собирался. – Чего, снова прогонишь?
– Не поздно к Лекстесу возвратиться, договор с ним в силе.
– Тогда предпочту подворотни.
Шагалан помолчал, рассматривая малолетнего упрямца.
– Ладно, при себе долго не продержу, но что-нибудь придумаем. А покуда… В городе разбираешься?
– Ну, чай, не один месяц тут бедовал. Показать чего надобно?
– Все. Входы-выходы, улицы главные и темные, посты, казармы. Потом еще кое-что.
– Никак шалость замыслил? – Взгляд Йерса нежданно смягчился. – Впрочем, дело это твое, я чужой лихости не враг. Затея-то хоть прибыльная?
– Скорее опасная.
За пару часов вдвоем с мальчишкой, и вправду неплохим проводником, исходили почти всю Галагу. Перед Шагаланом промелькнули десятки улочек: шумные и тесные торговые, обшарпанные нищие, широкие и чинные зажиточные. На одних юноша едва вырывался из рук нахрапистых лоточников, на других проталкивался среди попрошаек и калек, на третьих сам чувствовал себя похожим на бродягу. От богатых улиц пользы предвиделось меньше всего, зато здесь было наиболее интересно – роскошью, как минимум внешней, городская элита, пожалуй, не уступала даже Амиарте. Шагалан, пусть и одетый сейчас вполне достойно, не слишком полагался на свое знание здешних правил поведения. Вдобавок семенивший рядом маленький комок лохмотьев респектабельности не добавлял. Вляпаться в историю совсем не хотелось, а потому юноша старался быстро проходить такие места посередине дороги, завернувшись в плащ и не реагируя ни на кого. В крайнем случае, его сочтут заносчивым невежей, но никак не сомнительным типом. Несколько раз встречались губернаторские патрули. Шагалан кожей ощущал их подозрительные взгляды, однако вида не подавал. Ничто так не усмиряет людей, как чужие самоуверенность и наглость. Стушуешься, закроешься плащом и поспешишь в глухой переулок – стражники, подобно хорошим сторожевым псам, сразу, не сговариваясь, бросятся в погоню. А вот если устремишься прямо на них, излучая непоколебимую убежденность в своем праве, бесцеремонно раздвинешь плечом да в придачу наступишь кому на ногу, тогда тебя пропустят без звука, чуть ли не с извинениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168