«Здравствуй, мальчик Васенька, вот конверт со штампами, для тебя с Америки кто-то написал!»
И рукою дрогнувшей (гипс мешал движению) Васенька письмишко то развернул – читай: «Здравствуй, милый Васенька, буду поздно вечером, может даже ранее, не забудь – встречай».
Описал бы встречу я, да к чему выдумывать? Знаю только – вечером, вышли они в сквер, нарвались на гопников, дали им по чайнику (в смысле, дал Арнольдушка, Васенька – смотрел).
Разлетались выродки по асфальту черному, просто любо-дорого это рассказать… И еще раз двадцать так зверствовал Арнольдушка. И уехал в Африку – новый фильм снимать.
Разлетелась весточка об таком вот случае, зашукал в волнении весь честной народ. Разные там Васеньки, тетеньки и дяденьки, каждый, кто отчаялся, телеграммы шлет:
«Приезжай, Арнольдушка, в полном оснащении, захвати приятелей, чтобы не скучать. Здесь повсюду гопники! Развлечетесь весело! А если ты откажешься – ляжем помирать…»
О том, как я снился своему другу
(новелла более лучших времен)
СОН ПЕРВЫЙ
Помнится, в тот день я работал над сборником «Глюки Гномов», когда в прихожей раздался пронзительный звонок. Я бросил стучать на пишущей машинке (по словам моей мамы, «бить копытом»), пошел открывать и впустил Мура. Мур – это мой старинный друг: на голове у него опасная шевелюра, сам он высокий, даже немного длинный, и голос у него очень низкий, с хрипотцой, под Высоцкого. Мур любит с чем-нибудь меня поздравлять, с чем – не важно, и по несколько раз здороваться, обязательно за руку.
– Привет, старина! – говорит он в три тысячи восьмой раз и хватается за мою руку.
– Здорово, – отвечаю я не менее традиционно.
– Как жизнь?
– Ничего, работаю.
– А я слышал. Твоя машинка как отбойный молоток…
Он проходит в комнату, берет гитару и на ней первый аккорд. После этого он начинает «бренчать». «Волны по морю резвятся, на барже менты плывут. Они дубинками грозятся – не хотят, скоты, тонуть!» – поет Мур. Нет, словами это не опишешь, скажите мне спасибо.
– Слышь, а ты мне сегодня приснился.
– Да ну? Ну и как я выглядел?
– Ты женился!
– Не может быть! – я захлебнулся собственной слюной, потому что все девушки, которым я предлагал, упрямо не соглашались. Думали – я, как всегда, смеюсь.
– Иду это я, значит, по улице, во сне то есть, – начал свой бестолковый рассказ Мур, – и вдруг вижу тройки со свадебными бубенцами. На передней ты с какой-то девушкой. Я, значит, беру такси и за вами. Вы в «Красную шапочку», и я туда же. Захожу – действительно свадьба.
– Ну и как моя невеста? Красивая?
– Ничего, мне понравилась…
– Ладно, не отвлекайся. Ты лучше скажи, а что ты мне подарил?
– Сейчас расскажу, это, наверное, самое интересное… Разумеется, кроме того, что ты вообще женился… Ну вот, все сидят, пьют, и тут я замечаю под своими ногами ящик и понимаю, что там хрустальный сервиз. Ну, стали вручать подарки, я встаю, несу его к тебе, а потом спотыкаюсь, падаю и разбиваю сервиз вдребезги!..
– Что?!
– Вдребезги, говорю! Так обидно было! После этого я проснулся весь в слезах, – говорит Мур и косит на меня правым глазом.
– Ничего себе друг! Так упился, что хрустальный сервиз донести не смог! Да после всего этого я и знать-то тебя не желаю! – стал возмущаться я.
Мы с ним здорово разругались, он даже называл меня по-всякому, и я, месяца три, заметив его на улице, переходил на другую сторону.
«Тоже друг называется! – ворчал я обиженно. – Хрустальный сервиз разбил!»
Потом на одной из вечеринок, где было много дешевого вина и накрашенных девчонок нас помирили. Мы много выпили, и я как-то забыл о нашей ссоре. Все равно, по словам Мура, это все во сне происходило…
СОН ВТОРОЙ
– Привет, старина!
– Здорово…
– Как живешь?
– Да вот…
– А я слышу…
Мур скинул куртку в прихожей, я зажег свечу, погасил люстру, и мы сели пить кофе.
– Слушай, мне такой занятный сон приснился!
– Ну?
– Сидим мы, значит, у тебя с Энн, – тут он упоминает имя одной нашей хорошей знакомой, – и она, значит, говорит нам: «Мне бы, ребята, ребеночка сделать, а то никто замуж не берет, а одной скучно». Я и говорю – о чем, мол, разговор, сейчас обсудим. Страшна она, правда, сам знаешь, но чего не сделаешь по старой дружбе. Все ведь сами понимаем, это во сне, значит… Стали мы тянуть спички, и мне выпадает попробовать первому…
– Ну вот! – вырывается у меня. – Знаю я, как ты спички тягаешь!
– Да не перебивай ты! Дай досказать! Потом и твоя очередь пришла. У тебя тоже неплохо получалось…
– Ну, и что ты так на меня смотришь?
– И тут, веришь ли? – ключ в дверях проворачивается, и входит твоя жена с двумя полными сумками…
– Эта та, с которой я на тройке в ресторан мчался?
– Ну да! Я смотрю на нее и думаю: «А ведь это его жена…» Вернее, ни о чем я не думал – это и так было ясно. Ну так вот, видит она всю картину во всей своей красе неприглядной и такую истерику закатывает, я такую в жизни не видел! Наша подружка-то пытается тебя оправдать, а твоя-то как вцепится ей в волосы, еле мы их разняли! А потом твоя-то ка-ак размахнется, да тебе ка-ак влепит по морде! Сразу синяк, значит, вся рожа расцарапана, в общем, кошмар!
Я почувствовал себя оплеванным. Что это я такой развратный в сне моего друга?
– Слушай, Мур, а я-то здесь при чем? Я бы своей жене вообще бы не стал изменять. Я бы ее любил…
– Ну да, не стал бы… Да не смеши ты меня!
– Да говорю тебе!
– Ну да, а то я тебя, кобелину, не знаю!
– Ах вот ты как!? Да как же я тебя раньше-то не знал! Свинья ты после этого, вот что я тебе скажу! Такие сны обо мне смотреть!
Мы снова сцепились, он ударил меня по голове гитарой, я его пнул ногой – и мы, побитые, разошлись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133