ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— уныло спросил я.
Он оглянулся и вперил в меня взгляд своих маленьких мутных глаз. На его жирном лице появилось выражение искреннего недоумения. Ответ для него был совершенно очевиден.
— У короля, где ж еще, дурная твоя башка? — С этими словами он побрел прочь из зала, на ходу мотая головой. Ему все еще не верилось, чтобы я мог быть так глуп — не знать того, что известно любому младенцу, последнему недоумку, каждому бродяге.
При всей моей нелюбви к Строкеру, я не мог на сей раз им не восхититься. Старик мне посочувствовал, как умел, да еще и дал неплохой совет. Дело том, что наш славный король Рунсибел снискал себе громкую славу среди населения Истерии как весьма искушенный, милостивый, непредвзятый и справедливый третейский судья. Со всех концов страны к нему во дворец тянулись обиженные и притесняемые, а также те, кто желал разрешить назревший конфликт, не прибегая к кровопролитию. Говорили, что властелин наш почти всегда ловко и умело улаживал подобные дела. Во дворце у него даже помещение специальное имелось — зал Справедливости, куда раз в неделю являлись все, кто искал высочайшего участия в своих бедах, — знатные господа и простолюдины, богачи и нищие.
Мне лично все это прежде казалось глупостью и сплошным надувательством. Просто каким-то балаганом. Я вообще о приближенных Рунсибела и о нем самом, что греха таить, был самого невысокого мнения. И, согласитесь, имел для этого кое-какие основания. Добрый наш король всегда очень гордился своими рыцарями, он объявил их чуть ли не образцовыми гражданами, носителями всех человеческих добродетелей, однако это утверждение опровергал сам факт моего появления на свет. Зная, как гнусно королевские рыцари обошлись с моей матерью, я давным-давно пришел к выводу, что эти господа не менее злонравны, корыстны и лживы, чем любой житель королевства, не претендующий, однако, ни на рыцарское, звание, ни на обладание сверхчеловеческими достоинствами. Так что я, жалкий ублюдок, зачатый в процессе коллективного изнасилования несчастной Маделайн отрядом рыцарей, просто не мог питать к этим благородным сэрам ничего, кроме отвращения.
И все же… это соображение не заставило меня отмахнуться от слов Строкера. Ведь с тех пор, как рыцари надругались над моей матерью, прошло немало лет. Может статься, что те злодеи давно уже не служат при дворе Рунсибела. Я, конечно, не мог быть в этом полностью уверен, но и не исключал такой возможности. А кроме того — и эта мысль показалась мне весьма соблазнительной, — если Рунсибел поручит своим воинам отомстить людям Меандра за мою мать, то я буду счастливо избавлен от необходимости подставлять свою шею под мечи и копья последних. Пусть с проклятыми скитальцами бьются солдаты регулярной армии — в конце концов, не зря же их этому учили. Вот это был бы для меня отличный способ отомстить за смерть Маделайн, не рискуя при этом собственной шкурой.
Нет, старина Строкер и впрямь дал мне замечательный, бесценный совет, которым я решил непременно воспользоваться.
Погребальных дел мастер явился в оговоренный срок, едва забрезжил рассвет. Задержись он на каких-нибудь полдня, и боюсь, тело моей бедной матери начало бы… портиться. Он оказался высоким, тощим пожилым мужчиной с мрачноватым бледным лицом. В точности так и должны, по моему мнению, выглядеть все, кто выбрал для себя такую профессию. Строкер, превратившийся для меня просто в какой-то кладезь сюрпризов, сунул ему в руку несколько монет. На нормальные похороны этого бы, конечно, не хватило, но сумма оказалась вполне достаточной для скромной индивидуальной кремации. Это, по-моему, было куда предпочтительней для моей Маделайн, чем если бы ее бедное тело сгорело в куче из полудюжины трупов, в компании каких-то усопших незнакомцев.
Вся эта грустная процедура заняла немного времени и собрала мало желающих проститься с покойницей. Кремация, разумеется, происходила на открытом воздухе. Печь была заранее натоплена. Тело матери, облаченное в погребальные одежды, просунули в нее через металлические ворота, которые тотчас же захлопнулись с тяжелым оглушительным лязгом. В нем было столько безнадежности, в этом скрежещущем звуке, в нем слышался такой тоскливый надрыв, как если бы кто-то чужой и безжалостный навсегда отрезал мать от жизни и от меня гигантскими ножницами. Я едва удержался, чтобы не зажать уши руками. Астел, стоявшая рядом, крепко сжала мою ладонь. С тех пор как мы с ней «поладили», она сделалась, пожалуй, чересчур навязчивой. В будущем это могло сулить проблемы, но пока я не возражал. Строкер, разумеется, тоже притащился, а заодно и несколько завсегдатаев трактира, которые явились, чтобы воздать Маделайн должное за ее «таланты» и за ровный, приветливый нрав.
Из короткой, широкой трубы на крыше печи начал вырываться черный дым. Он столбом поднимался в небо и таял в необозримой вышине. Похоронщик вел церемонию по всем правилам. Пробормотав несколько подобающих случаю слов, он обратился к присутствующим с вопросом, не желает ли кто-либо произнести речь. Никто на это предложение не отозвался. Я чувствовал, что должен был что-нибудь сказать, но вместо того, чтобы выйти вперед и выдавить из себя хоть несколько слов прощания, стоял столбом, словно язык проглотив. Мне было немного стыдно, но в то же время я осознавал, насколько пусты и лицемерны все эти надгробные речи, кто бы их ни произносил. Вот будь моя мать все еще жива, я непременно сумел бы выразить в словах всю мою любовь к ней. Но с этим своим благим намерением я немного запоздал… Потому и стоял молча. Не хотелось при всех сморозить какую-нибудь глупость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227
Он оглянулся и вперил в меня взгляд своих маленьких мутных глаз. На его жирном лице появилось выражение искреннего недоумения. Ответ для него был совершенно очевиден.
— У короля, где ж еще, дурная твоя башка? — С этими словами он побрел прочь из зала, на ходу мотая головой. Ему все еще не верилось, чтобы я мог быть так глуп — не знать того, что известно любому младенцу, последнему недоумку, каждому бродяге.
При всей моей нелюбви к Строкеру, я не мог на сей раз им не восхититься. Старик мне посочувствовал, как умел, да еще и дал неплохой совет. Дело том, что наш славный король Рунсибел снискал себе громкую славу среди населения Истерии как весьма искушенный, милостивый, непредвзятый и справедливый третейский судья. Со всех концов страны к нему во дворец тянулись обиженные и притесняемые, а также те, кто желал разрешить назревший конфликт, не прибегая к кровопролитию. Говорили, что властелин наш почти всегда ловко и умело улаживал подобные дела. Во дворце у него даже помещение специальное имелось — зал Справедливости, куда раз в неделю являлись все, кто искал высочайшего участия в своих бедах, — знатные господа и простолюдины, богачи и нищие.
Мне лично все это прежде казалось глупостью и сплошным надувательством. Просто каким-то балаганом. Я вообще о приближенных Рунсибела и о нем самом, что греха таить, был самого невысокого мнения. И, согласитесь, имел для этого кое-какие основания. Добрый наш король всегда очень гордился своими рыцарями, он объявил их чуть ли не образцовыми гражданами, носителями всех человеческих добродетелей, однако это утверждение опровергал сам факт моего появления на свет. Зная, как гнусно королевские рыцари обошлись с моей матерью, я давным-давно пришел к выводу, что эти господа не менее злонравны, корыстны и лживы, чем любой житель королевства, не претендующий, однако, ни на рыцарское, звание, ни на обладание сверхчеловеческими достоинствами. Так что я, жалкий ублюдок, зачатый в процессе коллективного изнасилования несчастной Маделайн отрядом рыцарей, просто не мог питать к этим благородным сэрам ничего, кроме отвращения.
И все же… это соображение не заставило меня отмахнуться от слов Строкера. Ведь с тех пор, как рыцари надругались над моей матерью, прошло немало лет. Может статься, что те злодеи давно уже не служат при дворе Рунсибела. Я, конечно, не мог быть в этом полностью уверен, но и не исключал такой возможности. А кроме того — и эта мысль показалась мне весьма соблазнительной, — если Рунсибел поручит своим воинам отомстить людям Меандра за мою мать, то я буду счастливо избавлен от необходимости подставлять свою шею под мечи и копья последних. Пусть с проклятыми скитальцами бьются солдаты регулярной армии — в конце концов, не зря же их этому учили. Вот это был бы для меня отличный способ отомстить за смерть Маделайн, не рискуя при этом собственной шкурой.
Нет, старина Строкер и впрямь дал мне замечательный, бесценный совет, которым я решил непременно воспользоваться.
Погребальных дел мастер явился в оговоренный срок, едва забрезжил рассвет. Задержись он на каких-нибудь полдня, и боюсь, тело моей бедной матери начало бы… портиться. Он оказался высоким, тощим пожилым мужчиной с мрачноватым бледным лицом. В точности так и должны, по моему мнению, выглядеть все, кто выбрал для себя такую профессию. Строкер, превратившийся для меня просто в какой-то кладезь сюрпризов, сунул ему в руку несколько монет. На нормальные похороны этого бы, конечно, не хватило, но сумма оказалась вполне достаточной для скромной индивидуальной кремации. Это, по-моему, было куда предпочтительней для моей Маделайн, чем если бы ее бедное тело сгорело в куче из полудюжины трупов, в компании каких-то усопших незнакомцев.
Вся эта грустная процедура заняла немного времени и собрала мало желающих проститься с покойницей. Кремация, разумеется, происходила на открытом воздухе. Печь была заранее натоплена. Тело матери, облаченное в погребальные одежды, просунули в нее через металлические ворота, которые тотчас же захлопнулись с тяжелым оглушительным лязгом. В нем было столько безнадежности, в этом скрежещущем звуке, в нем слышался такой тоскливый надрыв, как если бы кто-то чужой и безжалостный навсегда отрезал мать от жизни и от меня гигантскими ножницами. Я едва удержался, чтобы не зажать уши руками. Астел, стоявшая рядом, крепко сжала мою ладонь. С тех пор как мы с ней «поладили», она сделалась, пожалуй, чересчур навязчивой. В будущем это могло сулить проблемы, но пока я не возражал. Строкер, разумеется, тоже притащился, а заодно и несколько завсегдатаев трактира, которые явились, чтобы воздать Маделайн должное за ее «таланты» и за ровный, приветливый нрав.
Из короткой, широкой трубы на крыше печи начал вырываться черный дым. Он столбом поднимался в небо и таял в необозримой вышине. Похоронщик вел церемонию по всем правилам. Пробормотав несколько подобающих случаю слов, он обратился к присутствующим с вопросом, не желает ли кто-либо произнести речь. Никто на это предложение не отозвался. Я чувствовал, что должен был что-нибудь сказать, но вместо того, чтобы выйти вперед и выдавить из себя хоть несколько слов прощания, стоял столбом, словно язык проглотив. Мне было немного стыдно, но в то же время я осознавал, насколько пусты и лицемерны все эти надгробные речи, кто бы их ни произносил. Вот будь моя мать все еще жива, я непременно сумел бы выразить в словах всю мою любовь к ней. Но с этим своим благим намерением я немного запоздал… Потому и стоял молча. Не хотелось при всех сморозить какую-нибудь глупость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227