— У многих голова кругом идет от восхищения, — вполголоса сказал он. В тоне его угадывалось сочувствие. Я не стал разубеждать этого глупца, что едва устоял на ногах не от восторга перед величием дворца, а от голода и изнурения.
Нас без промедления провели во внутренние покои дворца. Здесь царила прохлада, и мне снова стало зябко. Я втянул носом воздух. В горле защекотало. Я с тоской понял, что заболеваю. С каким удовольствием я растянулся бы сейчас на любой из кушеток, что стояли вдоль стен. Но о подобном нечего было и мечтать.
— Сюда, — произнес воин, и мы гуськом прошли в небольшую комнату, в дальнем углу которой был накрыт стол с закусками и прохладительным питьем. Я первым к нему подобрался и стал с невероятной скоростью запихивать в рот еду, какая только попадалась мне под руку, — печенье, кусочки жареного мяса, какие-то фрукты, маленькие пирожки. Может, для кого другого это были и легкие закуски, для меня же, вконец оголодавшего, королевские угощения должны были заменить собой несколько пропущенных завтраков, обедов и ужинов. От жадности я даже оттер от стола какую-то старуху, пытавшуюся просунуть иссохшую руку мне под локоть и взять с тарелки кусочек пирога. Я сам его ухватил свободной рукой. В другой у меня была зажата полуобглоданная цыплячья голень.
Желудок мой от такого насилия над собой вздумал было устроить бунт и чуть не извергнул наружу всю второпях проглоченную пищу. Лишь огромным усилием воли я его заставил уняться. И тогда только отошел от стола.
От нечего делать я принялся разглядывать тех, кто пришел сюда вместе со мной. Выражения на их лицах были самыми разными: в глазах у некоторых горела надежда на благополучное разрешение спора или на заступничество короля, другие смотрели вокруг с унынием и тоской, а кое-кто — с досадой и равнодушием, так, словно они явились сюда не по доброй воле, а повинуясь чьему-то приказу. Интересно было бы взглянуть и на себя со стороны, подумал я. Как знать, что прочел бы на моей физиономии сторонний наблюдатель…
Неожиданно распахнулась одна из боковых дверей, и в проеме появился еще один воин, облаченный в короткий пурпурный плащ. Он кивнул мне и приказал:
— Ступай сюда. Ты первый.
Я повиновался без промедления и заковылял за ним с такой поспешностью, что чуть было его не опередил. При этом я старался держаться прямо, гордо подняв голову и расправив плечи. Вид у меня, не сомневаюсь, был препотешный, но сам я тогда этого не осознавал.
Меня снова в который уже раз пробрала дрожь, настолько в дворцовых покоях было прохладно. Что ж, на холоде вещи сохраняются дольше. Может, этим все и объяснялось? Знатные и богатые должны уметь сохранить все, чем они обладают, и передать своему потомству. Для этого все средства хороши, не так ли?
Мимо меня стремительно прошагали несколько рыцарей. Они были одеты в придворные костюмы, а не в блистающие доспехи, что меня сперва удивило, но после я решил, что так и должно быть, ведь время сейчас мирное и они не готовятся к сражению. Или к тому, чтобы восстановить именем короля попранную справедливость где-нибудь в провинции. Или изнасиловать беззащитную служанку в каком-нибудь трактире.
Стены залов и галерей, по которым мы шли, были украшены роскошными гобеленами с искусно вытканными рисунками. Почти все изображали те или иные подвиги и великие свершения прославленных королей и военачальников, рыцарей и легендарных героев. И почти на каждом из гобеленов, на нижней или верхней кромке было выткано какое-либо изречение. Например: «Справедливость превыше всего». Или: «Чистота помыслов, тела и духа». Золотые слова, подумал я, наверняка производящие огромное впечатление на идиотов, готовых купиться на этакую дешевку.
Откуда-то из боковой галереи вышли два рыцаря и неспешно зашагали нам навстречу. Я стал их исподтишка разглядывать, памятуя о том, что любой из королевских приближенных не моложе лет сорока — а этим двоим как раз по стольку и было, судя по их виду, — мог оказаться моим родителем, будь он неладен. Я искал в их внешности черты, хотя бы отдаленно напоминавшие мои собственные. И нашел! У обоих! Глаза одного из них были того же оттенка, что и мои, а у другого над головой возвышалась копна рыжеватых волос, почти совсем как моя.
Дело это стало казаться мне безнадежным. Дурацкая игра, в которой я обречен на неизбежный проигрыш и в которую мне лучше было не ввязываться. Рыцари прошли мимо, не удостоив меня взгляда, и я еще отчетливей понял, какая это глупость — пытаться вот так навскидку определить, кто мой папаша. Прежде всего я никак не мог быть уверен, что этот негодяй еще жив. Мало ли в каких поединках, турнирах или сражениях мог он сложить свою презренную голову за все эти долгие годы? А разве он неуязвим для стрел? Для испепеляющего пламени из глотки дракона? Я не мог сбрасывать со счета ни одной из опасностей, каковых на долю рыцарей всегда, во все времена приходилось куда больше, чем выпадало простым горожанам. Но даже если допустить, что он остался жив… если он где-то здесь, в этих стенах… Разве он помнит ту ночь? Ночь, в которую я был так изуверски, так бесчеловечно зачат? Возможно, он уже на следующее утро, протрезвев, начисто обо всем позабыл. Как знать, не стало ли для него такое времяпрепровождение делом привычным, обыденным? Помнит ли он лицо моей Маделайн? Значила ли она для него хоть что-то?
Я шел по коридорам и залам вслед за своим провожатым, все сильней прихрамывая и все отчетливей понимая, что ответ на два последних вопроса, которые я себе мысленно задал, мог быть только отрицательным. Не было этим поборникам справедливости и морали никакого дела до бедной моей матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227