Птенчикова к следственному эксперименту не допустили. Мол, спасибо за помощь и оригинальность идеи, однако дилетантам не стоит путаться под ногами у профессионалов. Расстроенный суровой отповедью, переживающий за исход мероприятия учитель был вынужден отбыть в свою избушку и там, в тиши и одиночестве, ожидать известий от друзей.
Время издевательски замедлило бег. Стрелки настенных часов (со старинными гирями, маятником и кукушкой) цеплялись за каждую черточку на циферблате, не желая двигаться дальше. Возмущенный столь откровенным саботажем, Иван преодолел отвращение к технике и набрал код справочной, чтобы уточнить, сколько в действительности времени должны показывать его часы.
– Пятнадцать минут седьмого, – сообщил мелодичный голос.
– Ку-ку! – насмешливо выглянула со своего чердачка кукушка и звонко захлопнула дверцу. Иван недоверчиво уставился на циферблат: оказывается, часы его не обманывали.
В комнате было темно: пронизывающий ветер, дувший с самого утра, нагнал косматых туч, и казалось, что они придавили своей тяжестью макушки усталых деревьев. Птенчиков глянул в окно. Батюшки, да на улице снег!
Немного оживившись, он выскочил на крыльцо, Мелкая ледяная крупа сердито посыпала землю. Земля не сопротивлялась: снежинки опускались на пожухлую листву и оставались лежать, обещая в скором времени окрасить пейзаж в белый цвет.
– Хватит киснуть, – сказал себе Птенчиков. – Мои переживания на допрос Пушкина доблестными служителями закона никак не повлияют. А потому – не устроить ли себе праздник первого снега?
Когда наконец аэробот Аркадия и Олега приблизился к его дому, друзья увидели душераздирающую картину. Из пристройки выскочил совершенно голый мужик и начал кругами носится по поляне, высоко подкидывая колени и оставляя на снегу следы босых ног. От розового тела валил пар, на голове красовалась войлочная панама.
– Пожар! – в ужасе закричал Олег, закладывая крутой вираж и устремляясь на посадку.
– Не похоже, дыма не видно, – возразил Аркадий, потирая поясницу после жесткого соприкосновения аэробота с землей.
– Как не видно, вон как валит!
– Откуда?
– Из трубы.
– Так то не пожар, то печка.
Друзья резвой трусцой устремились к обнаженному человеку. Не замечая ничего вокруг, тот набирал полные пригоршни снега и растирал бока, приговаривая:
– Эх, хорошо!
– Иван, что ты делаешь? – окликнул Олег приятеля.
– Парюсь! – со счастливой улыбкой обернулся к нему Птенчиков. Историки переглянулись:
– Вот беда… Парень тронулся. Надо бы его тоже отправить в центр реабилитации, в компанию к Забойному, – прошептал Олег.
Аркадий попытался урезонить учителя:
– Сам-то хоть понял, что сказал? Как ты можешь париться, если снег холодный?
Иван расхохотался:
– Вот чудаки! А еще историки. Пойдемте скорее, я вам всё покажу.
Весьма обескураженные, друзья переступили вслед за Птенчиковым порог пристройки.
– Раздевайтесь, – велел хозяин.
– Вань, может, не стоит? – робко попытался возразить Олег.
– Стоит, стоит. Сегодня у нас праздник первого снега. Я вам покажу, что такое настоящая баня.
Он распахнул следующую дверь, и клубы ароматного пара дохнули в лица неуверенно переминающимся историкам.
– О, а тут не так плохо! – удивленно воскликнул Олег и первым стал стягивать с себя одежду.
– Прошу, – изобразил Птенчиков широкий жест в сторону деревянного полка. – Сейчас мы парку поддадим…
Взгромоздившиеся на горячую лавку историки с опаской наблюдали, как он черпает ковшом воду и выплескивает ее на раскаленные камни.
– Ох, что-то трудно дышать, – не выдержал тучный Аркадий.
– Погоди, сейчас я тебя березовым веничком…
К изумлению друзей, Птенчиков и впрямь схватился за пучок березовых веток и занес его над их голыми спинами.
– А-а-а!!! – заорали историки, выскакивая на улицу и пускаясь наутек по белому снежку.
– Куда вы? – кричал им вслед Птенчиков. – Еще рано. Вы лишаете себя удовольствия!
Дрожащие от холода историки прыгнули в аэробот и включили климат-контроль.
– Вызываем «скорую»? – стуча зубами, спросил Олег. Птенчиков меж тем приплясывал снаружи, призывно стуча в стекло.
– Давай его впустим, простудится до приезда бригады, – вздохнул Аркадий. – Эй, извращенец, заходи. Только веник оставь снаружи.
Недоразумение разрешилось с помощью компьютера. Недоверчиво выслушав объяснения «извращенца», Олег набрал в поиске словосочетание «русская баня» и с изумлением убедился, что Иван находится в здравом рассудке. Друзья вернулись в пристройку и вновь уселись на жаркий полок. Обиженный Птенчиков сунул им в руки веник и ушел в предбанник. И тут историки так раздухарились, что чуть не довели друг друга до приступа сердечной недостаточности.
– Остановитесь! – кричал им вслед Иван, когда они проносились мимо него из парной на улицу и обратно. – Вы ведь даже не сказали мне, чем окончился следственный эксперимент!
– Потом, потом, – пыхтел Аркадий. – Дай людям потешиться, сам-то небось через день баньку топишь.
Наконец утомленные историки угомонились. Иван провел их в гостиную и усадил в плетеные кресла.
– Ох, хорошо! – кряхтел Аркадий.
– Не то слово, – вторил ему Олег.
– Сейчас бы пивка, – мечтательно протянул Птенчиков.
– Давайте закажем, – отозвался Олег, и через некоторое время автокурьер доставил им из города целую упаковку.
– Ну, теперь рассказывайте, – велел Птенчиков, когда все взяли по банке и откинулись на удобные спинки.
– Да что рассказывать? Полный провал! – Олег в красках описал возвращение «Музона Забойного».
– Это ж надо так напортачить, – проворчал Аркадий, качая головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90