— Если ты так серьезно намереваешься вернуться, — продолжал пламенный Махно, — то могу предложить тебе другой вариант. Правительство наверняка знает способ свободного перемещения по мирам. То, что способ такой есть, — это всем известно. Цутики, например, и полуцутики по мирам перемещаются легко — для них преград в этом плане нет. А если они могут, то почему бы и человеку не смочь? Так ведь?
— Ага, — проговорил явно заинтересованный Никита.
— Выходит, — держа одну руку за спиной, а другой размахивая, будто саблей, говорил Махно, — что, если мы захватим власть, у нас появится реальный шанс узнать секрет свободного перемещения по мирам. А это значит — во времени и пространстве! Представляешь? Во времени и пространстве!!! Что это значит— понимаешь?
Никита ничего не ответил, соображая.
— А это значит то, — сказал за него Махно, — что ты не только сможешь вернуться домой, но еще и в то время, в какое захочешь… Теперь понял?
— Понял… — прошептал Никита.
Махно перевел дыхание и протянул Никите руку.
— Теперь ты с нами? — величественно спросил он.
— С вами, — быстро ответил Никита. — Конечно, с вами!
— Запомни этот великий момент! — проговорил строго Махно. — Только что ты вступил в ПОПУ!
— Запомню, — пообещал Никита.
* * *
После осторожного стука дверь приоткрылась, и в образовавшийся проем просунулся зеленый куст, под которым темнела массивная физиономия Рододендрона.
— Нестор Иванович, — позвал он, — можно?
— Нельзя! — рявкнул Махно. — Не беспокоить нас, пока я не разрешу… Я провожу посвящение нового члена.
— Он согласился? — умилился Рододендрон.
— Да-да… Закрой дверь! Дверь закрылась.
Махно сделал Никите знак и снова шагнул за портьеру. Вышел он оттуда, держа в руках большую оплетенную бутыль и два граненых стакана.
— Вот, — проговорил батька, — спрыснем посвящение. Употребляешь?
— Употребляю, — сказал Никита, чувствуя вдруг сильное желание выпить.
Махно поставил бутыль и стаканы на низкий столик, стоящий в центре комнаты, снова скрылся за портьерой и вынес оттуда блок сигарет «Мальборо» и две зажигалки.
— Местного приготовления? — осведомился Никита, кивая на сигареты.
— Нет, — мотнул головой Махно, — настоящие земные.
— Как это? — изумился Никита. — У вас есть канал общения с Землей.
— Есть, — кивнул Махно. — Но…
— Значит, можно мне туда…
— Нельзя, — прервал его батька, — канал односторонней связи… Впрочем, ты сам все увидишь со временем.
— Но как? — не мог не удивляться Никита. — Если есть выход в другое измерение…
— Не говори о том, чего не понимаешь, — строго сказал Махно. — Давай выпьем. Черт, столько времени уже со свежим человеком не разговаривал…
— А закурить можно сначала?
— Кури, конечно…
Никита с треском распечатал блок, достал оттуда пачку, вытащил одну сигарету, прикурил и с наслаждением затянулся. Вкуса, впрочем, он особого не ощутил — только движение горячего воздуха внутри своего тела, но и этого ему сейчас было довольно. Укоренившаяся привычка довольствовалась и традиционными манипуляциями: щелчок — сигарета из пачки, закусить фильтр зубами, поднести зажигалку — щелчок — вспыхнувший копчик сигареты.
А Махно тем временем разлил по стаканам.
— А это что? — спросил Никита, указывая на стаканы. — Тоже с Земли?
— Нет, — вздохнул Махно, — это как раз местное. Понимаешь, земная водка нас — мертвых — не берет. Организм ее не воспринимает. Вообще никакого алкоголя не воспринимает. А вот местное пойло идет хорошо… Ну как? — Он поднял стакан. — Поехали?
Они выпили одновременно. Почти сразу же Махно разлил еще по одной.
— Кури! — предложил он снова, когда увидел, что Никита с сожалением топчет пальцами окурок в пепельнице. — Кури сколько хочешь. Можешь весь блок себе забрать — у меня еще есть.
— Спасибо, — сказан Никита, подвигая блок ближе к себе.
— Поехали?
Они снова выпили. Махно опять разлил «бухло» по стаканам. Никита уже чувствовал туман опьянения в своей голове, батька тоже — разгорелся глазами, движения его стали порывистыми и неуклюжими. Наливая в очередной раз «бухло», он слишком сильно наклонил бутылку, и струя дымящегося напитка плеснула на стол, а оттуда на пол. Никита затушил окурок и тут же закурил новую сигарету. Дым, синей струей поднимающийся из пепельницы, смешивался белыми клубами испаряющегося «бухла», так что содержимое комнаты очень скоро стало похожим на странного вида аквариум, где колыхались, словно ленивые рыбы, два пьяных силуэта.
После четвертого стакана Махно опьянел настолько, что ударил кулаком по столу, всхлипнул и, вдруг поднявшись, обнял Никиту за плечи. Никита замер, неловко отставив сигарету.
— Никто не понимает! — горько воскликнул батька, подрагивая пальцами на плечах Никиты. — Никто! Ты ведь знаешь, кто я?
— М-махно, — выговорил Никита, — Нестор Иванович.
— Махно, — подтвердил Махно, тяжело брякаясь на стул. — Вот в учебниках пишут — бандит, бандит… А ведь я — интеллигент! Один из первых русских анархистов! Один из самых крепких! Так меня Ленин называл! Вы в свое время помните еще Ленина?
— Да, — сказал Никита, — конечно…
— Номер 349-007, — хрипнул Махно и опрокинул себе в глотку содержимое стакана, — теперь где-то в правительстве заседает. Ведает бухгалтерией. А какими делами ворочал на Земле, а? А я… Я! Я ведь кавалер Ордена Боевого Красного Знамени! Я Перекоп штурмовал! Как сейчас помню…
Он поднялся, покачиваясь, подошел к стене, сорвал с нее кривую казацкую саблю и размахнулся так широко, что снес напрочь половину висевшей рядом портьеры.
— Дивизия-а-а! — заорал батька, ничего, кажется, не замечая вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108