Подержать в руке. Как он выгля-
дит? - обратилась к немолодому толстому майору, читающему Солженицына.
Майор, кажется, был один из немногих, ради которых надо было три фра-
зы назад вставить слово "почти".
- Что-то я вас не припоминаю. У вас разрешение есть?
Алина вынула из сумочки измятую, полковником подписанную, секретаршею
припечатанную бумажку. Майор внимательно изучал ее, сверял лицо
предъявительницы с фотографией на предъявляемом.
- Ну! - нетерпеливо подогнала Алина: длинное путешествие по запутан-
ным коридорам, а теперь вот еще эта идиотическая медлительная недоверчи-
вость майора грозили разрушить в сознании смутную догадку, которую Алина
пока не сумела бы даже сформулировать.
- Что - ну? - майор был более чем невозмутим и явно не спешил никуда
- даже вернуться к прерванному чтению.
- "Зауэр", "зауэр"! - протянула Алина требовательную ладошку.
- Ах, "зауэр"! - обрадовался майор тому, что понял, наконец, чего от
него ждут. - Да что вы, обворожительная гражданочка! "Зауэра" у нас не-
ту! Что вы! Откуда?! У нас вообще импортного оружия не бывает. Самоде-
лочки в основном: ножи, заточки. Есть один старый "ТТ". Просверленныей.
Если хотите! - и майор чуть было не скрылся в закутке.
- Погодите! - остановила его изумленная Алина. - А чего ж вы тогда
голову морочили, разрешение спрашивали?!
- Разрешение? - задумался майор снова.
Алина повернулась на каблучках, вышла, хлопнула дверью.
Майор потянулся за отложенным Солженицыным, но, прежде чем открыть
книгу, пробурчал.
- А потому, барышня, что то, что у нас ничего нету - это тоже секрет.
Может, самый как раз главный!..
12. НАД ОБРЫВОМ
Когда Богдан пригласил Алину съездить на дачу, ей и в голову не могло
прийти, что придется пилить добрых часа полтора: не дача, а загородное,
что ли, именье; крохотное, но именье: уединенное, довольно высоко в го-
рах, - эхо выстрелов звучало здесь суховато и разносилось далеко.
Стрелял Мазепа не по стандартной мишени, а по плакату застойных вре-
мен, изображающему бравого милиционера, поганой метлою выметающего вся-
ческую нетипичную нечисть: воров, хулиганов, хапуг, расточителей народ-
ного добра. Плакат укреплен был на дощатом щите, тот на столбе, а столб
вбит в каменистую почву на краю запущенного огородика, над самым обры-
вом, идущим к полупересохшей речушке, на другом берегу которой торчали
голые скалы. Алина в бинокль видела, как в ореоле мелкой щепы из дощатой
подложки возникают с интервалом в полсекунды пулевые дырочки точно пос-
реди лбов (как в "Трембите"!) всех нехороших этих выродков, а потом ним-
бом располагаются вокруг головы краснощекого милиционера.
- Пиф-паф ой-ой-ой, - сказал, наконец, капитан и выдул из ствола по-
роховой дым.
- А можно - я? - спросила Алина.
- Чего ж я тебя сюда тащил? Думаешь, только похвастаться собственной
целкостью?
- С тебя бы как раз сталось! Вильгельм Тель!
Капитан перезаряжал пистолет.
- Только как за патроны отчитаешься?
- Перед кем? - с некоторым вызовом поинтересовался Мазепа.
- Ну! перед!
- Девочка ты моя милая, - сказал Богдан наставительным, усталым то-
ном. - На тренировочные стрельбы нам в год выдается девять патронов. Де-
вять! И те - в тире, с рук на руки. Пиф-паф ой-ой-ой, как говорится. Так
что если пользоваться только теми, за которые следует отчитываться! Ви-
жу, вижу немой вопрос в твоих очаровательных глазках: а где ты их, Мазе-
па берешь?! Если скажу, что покупаю на черном рынке, ты, во-первых, ко-
нечно же спросишь, откуда у меня деньги, и уже во-вторых - уличишь в по-
такании преступности. Остается предположить воровство и коррупцию в нед-
рах самого Министерства Внутренних Дел, не так ли? Ты права, моя ма-
ленькая: все это чрезвычайно! крайне печально. Но согласись: куда пе-
чальнее было бы, если б меня - пиф-паф ой-ой-ой при исполнении из-за то-
го, что я тренируюсь раз в год девятью патронами, а они - когда захотят
и сколько захотят. Единственное, как сказал некогда скучный, но великий
Герцен, что охраняет нас от дурных российских законов - это столь же
дурное их исполнение. Да, и зафиксируй, пожалуйста, для будущего очерка
высокий образовательный статус рядового оперуполномоченного. Ну, стре-
ляй!
- А мишень?
- Что - мишень?
- Не поменяешь?
Капитан пожал плечами.
- Экономишь на невесте? - осведомилась Алина.
- Экономлю силы для невесты. В тех же самых недрах, дорогая, этих ми-
шеней! Настоящих, кружочком - таких дефицит, а этих! Вот на днях
pyeryestroyka, - последнее слово капитан произнес с утрированным иност-
ранным акцентом, английским, что ли, - пиф-паф ой-ой-ой! - новую пачку
притащу. Со очередным сюжетом.
- В чем же тогда проблема?
- Давай пари: если хоть одна пробоина после твоей стрельбы там доба-
вится, - кивнул капитан на изодранный плакат, - выполняю три любые твои
желания!
- Любые?!
- Чтоб мне птички в рот накакали, - поклялся Богдан.
- И даже расскажешь про убийства в "Трембите"?
- О, Господи! - шлепнул капитан ладонью по лбу в не столь уж и шутли-
вом отчаянии. - И далась тебе эта паршивая "Трембита"!
- Расскажешь или нет?
- Расскажу, расскажу!
- Честно?
- Ты попади сначала!
- А если не попаду?
- Не попадешь - не расскажу.
- Это весь мой проигрыш?
- Не весь! - раздраженный разговорами о "Трембите", капитан только
сейчас вспомнил, что предложил пари. - Пойдешь со мной в погреб.
- Зачем это, интересно? - дурашливо закокетничала Алина.
- Не за тем, не за тем, размечталась!
- Бурбон! - шлепнула Алина Мазепу ладошкою по плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206